Онлайн книга «Раба любви, или Мне к лицу даже смерть»
|
– Какая краля? – растерянно посмотрела я на бабулю. – Когда приезжала? – Недавно. Сама за рулем. Одета с иголочки, как картинка. Не знаю, может, жена, а может, любовница. Ноги от ушей. Все наши мужики из палат повыскакивали на нее посмотреть. – Что, такая красивая? – Краси-и-вая, – восхищенно протянула баба Люба и посмотрела на часы. – Ладно, пойду. Пора коридор мыть. Я у новенького в палате прибираться стала, так чуть инсульт не схлопотала. – Почему? – Стала на тумбочке пыль вытирать, смотрю – пистолет лежит. Я-то настоящего пистолета никогда в жизни не видела. Говорю: “Сынок, зачем тебе пистолет в больнице? Ты от кого отстреливаться собрался? Тут у нас тишина и покой. Убрал бы свою игрушку подальше или товарищам отдал. Здесь она тебе без надобности”. Он усмехнулся и говорит: “Откуда тебе знать, бабуля, что мне без надобности, а что нет. Я с этой пушкой даже на толчке сижу Жизнь ведь – как пуля, никогда не знаешь, где подстережет”. Я перепугалась и так по-доброму к нему: “Сынок, тебя, кажется, Илюшей зовут? Ты в нашей больнице никаких перестрелок не устраивай. У нас у всех семьи, дети. Мы хотим работать спокойно. Лечи свое хозяйство, да и ступай себе с Богом”… – А он что ответил? – Говорит: “Мать, ты не переживай. Мой полы на совесть и не забивай свою седую голову ненужными проблемами. У тебя своя суета, а у меня своя”. Скорее бы он поправился и испарился вместе со своим пистолетом Как только баба Люба ушла, я стала думать о той крале, которая приезжала к мордовороту. Если она такая красивая, то какого черта он пялится на мои ноги?! Похотливый самец он, вот кто! Не успела я додумать до конца свою мысль, как дверь открылась и на пороге появился мордоворот. Он был в шикарной шелковой пижаме и домашних тапочках. На волосатой груди красовался бриллиантовый крест внушительных размеров. От неожиданности я вздрогнула и выронила из рук металлический лоток. – Ты что? – заржал мордоворот. – Ничего! Стучаться надо! – Что-то я не замечал, чтобы к тебе в процедурку стучались. – Тогда не надо заходить, как привидение. – Я что, похож на привидение? – Похож, – я наклонилась и подняла лоток. Мордоворот немного потоптался на месте и спросил: – Тебя, по-моему, Машей зовут? – Машей. – А меня Ильей. – Очень приятно, – машинально ответила я и подошла к окну. – Мне тоже, – серьезно сказал мордоворот. – Что вы хотели узнать? – Давай перейдем на “ты”. – Что ты хотел узнать? – переспросила я. – Хотел узнать: ты мне что-нибудь на ночь колоть будешь? – Нет. Только завтра утром. – Как, вообще ничего? – удивился мордоворот. – Ничего. – Яйцо болит, сил нет терпеть. Дай хоть какое-нибудь обезболивающее. – Не могу. Сходи к дежурному врачу, пусть что-нибудь пропишет. Все, что я могу тебе дать, так это таблетку анальгина. Боюсь только, что она тебе не поможет. – Дай хоть анальгин. Я пожала плечами и протянула ему анальгин. Он моментально проглотил таблетку, запив ее водой из-под крана. – А где дежурный врач? – В ординаторской должен быть. – Там закрыто. – Уже поздно. Наверное, шарахается в другом отделении. Можешь идти в палату. Я его найду, скажу, чтобы он к тебе обязательно зашел. – Скажи, что у меня яйцо ломит, хоть на стенку лезь. – Хорошо, – покраснела я и опустила глаза. Мордоворот ухмыльнулся и сел на стул. – Послушай, тебе нравится моя пижама? – спросил он, поправляя бриллиантовый крест. – Нормальная пижама. – Я ее вчера купил. Под цвет глаз. У меня глаза голубые. Я всегда покупаю под цвет глаз, даже машину. – У богатых свои причуды. – А с чего ты взяла, что я богатый? – Бедные в таких палатах не лежат. – Тоже верно, – засмеялся мордоворот. Минут через пять он отправился в палату, а я, посмотрев на часы, с ужасом обнаружила, что Светкин день рождения давно уже начался. Быстро собравшись, я побежала в другое отделение и попала в самый разгар веселья. Танюха, сидевшая в обнимку с медбратом, бросила на меня заинтересованный взгляд. Я села рядом с захмелевшей Светкой и выпила протянутый кем-то бокал шампанского. – Как твой больной? – ехидным голосом спросила Танька. – Нормально. – Капельницу поставила? – Поставила. – Он по-прежнему на твои ноги косится? – Какие ноги, у него яйцо ломит! Он анальгин глотает. Петрович, а ты зря так набрался, – обратилась я к нашему дежурному врачу. – Почему? – обиделся Петрович. – В отделении тихо. Тяжелых нет. Разве только что привезут кого… – А ты забыл про утреннего пациента? – Это какого же? – удивился Петрович. – Какого-какого – что в нашем “люксе” лежит! – Этот хмырь, что ли? – засмеялся Петрович. – Я смотрю, Машенька, ты на него глаз положила! – Ладно, перестань, он тебя зовет. Говорит, яйцо ломит, терпеть не может. – Трахаться меньше надо. – Да не трахался он – в холодной воде искупался. – Знаем мы, как они в реках купаются! – Ладно, Петрович, мое дело сказать, а ты с ним уж сам разбирайся. Петрович нехотя встал и пошел в отделение. Светка включила музыку и, задрав полы халатика, принялась танцевать. Баба Люба принесла самогонку и заставила всех присутствующих отведать ее продукт. Сделав пару глотков, я почувствовала, что меня повело. Примерно через полчаса вернулся Петрович. В руках он держал небольшую бутылочку дорогого коньяка и нарядную коробку конфет. – А это что? – поинтересовалась Танька. – А это, девочки, коньяк, который стоит столько же, сколько я получаю в месяц. – И кто тебя так подогрел? |