Книга Сокровище Чингисхана, страница 95 – Клайв Касслер, Дирк Касслер

— Гордон? — заговорил он, услышав ответ. — Это Джули­ан. Послушай, мы договорились пообедать в четверг, но я хо­тел бы встретиться с тобой раньше. Срочно потребовалась твоя помощь. Скажи, ты сегодня свободен? Отлично, отлично, тог­да до встречи. Ровно в полдень. Нет, заказ я сделаю сам.

Перлмуттер повесил трубку, снова взглянул на изображе­ние. «Судя по тому, что факс пришел от Питта, за кулоном прячется какая-то тайна. Невероятная и опасная», — разду­мывал он.

* * *

«Монокль» возле Капитолийского холма кишмя кишел по­сетителями, заскочившими на ленч. Ресторан, пользовавший­ся большой популярностью среди политического бомонда, был переполнен сенаторами, лоббистами и сотрудниками с Холма. Перлмуттер быстро заметил своего друга Гордона Итена. По­скольку синего костюма на нем не было, сидел он не в зале, а в боковой кабинке.

— Джулиан, друг мой. Как я рад снова видеть тебя, — ска­зал, поднявшись, Итен, высокий, дородный, с мягким харак­тером писателя-юмориста и цепким наблюдательным взглядом детектива.

— Я вижу, мне придется тебя догонять, — усмехнулся Перл­муттер, оглядывая стоявший перед Итеном почти пустой бокал мартини.

Перлмуттер подозвал официанта и заказал себе бокал джи­на. Затем каждый заказал себе ленч. В ожидании официанта Перлмуттер вручил Итену полученный от Питта факс.

— Прости, друг, боюсь, придется начать со скучного дела, а не с удовольствий, — сказал он. — Один мой друг наткнулся в Монголии вот на эту вещицу и хотел бы иметь представление о том, насколько она значима. Не мог бы ты просветить его на этот счет?

Итен с каменным лицом рассматривал фотокопии. Через руки этого известнейшего специалиста по старинным предме­там, привлекавшегося в качестве оценщика аукционным домом «Сотбис», прошли в буквальном смысле тысячи исторических реликвий. Без его мнения ни один предмет не выставлялся на аукцион. Друг Перлмуттера с детства, он частенько доверитель­но сообщал о продаже вещиц, стоивших его внимания.

— О качестве сказать трудно, — уклончиво начал Итен. — Как можно оценить стоимость по бумажке?

— Зная моего друга, я бы предположил, что интересуют его как раз не стоимость кулона, а его возраст и исторический кон­текст.

— Так бы сразу и сказал, — с облегчением ответил Итен, словно у него явно гора с плеч свалилась.

— Так тебе знаком этот предмет?

— Думаю, да. Я видел нечто подобное в перечне лотов на аукционе несколько месяцев назад. Разумеется, желательно увидеть вещь вживую, иначе невозможно проверить подлин­ность.

— Что можешь о ней рассказать? — спросил Перлмуттер, вытаскивая из кармана ручку и записную книжку.

— Кулон по происхождению сельджукский. Двуглавый орел — элемент уникальный, излюбленный династический символ.

— Если мне не изменяет память, сельджуки — это какая-то шайка турецких мусульман, контролировавшая громадный ку­сок древней Византии, — сказал Перлмуттер.

— Да, примерно в первом тысячелетии нашей эры они на­воднили Персию, на тысяча двухсотый год приходится расцвет их могущества, но вскоре они пали под ударами своего главно­го соперника, хорезмского шаха Мухаммеда Второго Ала-ад- Дина. Сельджуки известны как прекрасные ремесленники, осо­бенно им удавалась резьба по камню, хотя и в изделиях из ме­талла они тоже слыли неплохими умельцами. Какое-то время они даже чеканили серебряные и медные монеты.

— Иначе говоря, подобные кулоны они делать умели.

— Несомненно. Для сельджуков становится характерным на поздних своих изделиях из металла делать мелкие каллигра­фические надписи — мусульманские молитвы или изречения. Есть у меня знакомый, профессор Колумбийского универси­тета, он мог бы перевести надпись. Стиль письма скорее всего куфический. Кто знает — возможно, здесь выведен личный де­виз султана.

— Хочешь сказать, не исключена его принадлежность столь высокому роду?

— Конечно. Видишь ли, сельджуки в своей повседневной работе серебром и золотом пользовались крайне редко. Эти металлы считались роскошью, а роскошь несовместима с ис­ламскими традициями, культивирующими идеалы простоты. Конечно, на султанов подобные ограничения распространялись не всегда, и многие из них носили как серебряные, так и золо­тые украшения. Если кулон сделан из серебра, а по-видимому, так оно и есть, то очень высока вероятность принадлежности его султану или его ближайшему окружению.

— Значит, так и запишем. Кулон сельджукской работы, из­готовлен в одиннадцатом или двенадцатом веке, возможно, для самого султана, — подвел итог Перлмуттер, делая пометки в книжке.

— Совершенно верно. Недавно мне довелось оценивать несколько вещиц, появившихся на аукционе вследствие об­наружения тайника Мелик-шаха, султана сельджуков, умерше­го в тысяча девяносто втором году. Говоришь, твой друг нашел кулон в Монголии? Очень занятно. Как я уже упоминал, сельд­жуков разбил Мохаммед Второй Ала-ад-Дин, но его, в свою очередь, примерно в тысяча двести двадцатом году

сокрушилЧингисхан. Кулон этот, может быть, попал в Монголию в качестве военной добычи.

Подошел официант, принес и расставил на столе тарелки с ленчем — порционный стейк из спинки для Итена и телячью печень для Перлмуттера.

— Кстати, вспомнил, Гордон. По-моему, на аукционы очень нечасто попадают изделия азиатской работы двенадцатого-три- надцатого веков.

— Ты прав. Я бы сказал, крайне редко приходится иметь дело с предметами того времени. Но вот странность. Лет во- семь-девять назад к нам на «Сотбис» обратился один брокер из Малайзии и предложил поставлять нам изделия именно той эпохи. С тех пор мы регулярно получаем от него самые разные предметы, но главным образом украшения. Продали уже мил­лионов на сто долларов, не меньше. И по моим сведениям, при­мерно на такую же сумму наторговал аукцион «Кристис».

— Вот это да! И откуда же он берет все эти реликвии?

— Могу только догадываться, — ответил Итен, — отправ­ляя в рот кусочек стейка. — Этот малайзиец довольно таин­ственный парень — наотрез отказывается раскрывать свои ис­точники. Мне не раз поручали встретиться с ним тет-а-тет, я так и эдак его расспрашивал, но ничего не добился. Причем обрати внимание — за столько лет ни единой подделки. Все подлинное, до последней мелочи.

— Кажется немного необычным, — согласился Перлмут­тер. — В подобном объеме все подлинное и все из Малайзии.

— Да, но купить-то он мог все где угодно. Брокер все-таки, наверняка имеет связи по всему миру. Только название его фирмы звучит как-то не по-малайзийски.

— И как же оно звучит? — поинтересовался Перлмуттер, заканчивая еду.

— Название загадочное — «Бурят трейдинг компани».

38

Тереза даже почувствовала некоторое облегчение, когда дверь в ее комнату открылась и появившийся стражник жес­том приказал ей выходить в коридор. «Если они собираются убить меня, так пусть убивают побыстрее. Уж лучше мгновенная смерть, чем заключение и бесконечный страх ожидания», — по­думала она.