Онлайн книга «Маленькое личико»
|
Вивьен гневно смотрит на сына: – Вас что, и на час нельзя оставить? Позади бабушки стоит Феликс в сиджуикской школьной форме – бирюзовые брюки и курточка. Он смотрит на меня, как обычно смотрят на дорожные аварии: испуганно и в то же время завороженно. – Я не виноват, – по-ребячьи скулит Дэвид. – Я приготовил ей завтрак, но она отказалась есть и хотела бросить в меня тарелкой. Я перехватил ее руку, и все вывалилось. Сама видишь. – Почему ты не велел ей тут же переодеться? Она вся измазалась! Глянь на ее лицо. – Она уперлась! Говорит, ей все равно, как она выглядит. Вивьен медленно подходит ко мне. – Элис… такое поведение просто недопустимо. Я не потерплю этого в своем доме. Понятно? Я киваю. – А ну, встань! И смотри на меня, когда я с тобой разговариваю. Я повинуюсь. Дэвид улыбается из-за спины матери. – Всю одежду – в стирку, принять душ и переодеться. Я не допущу такой… неряшливости, все равно, здорова ты или больна. Я думала, что ясно выразилась по поводу случая в ванной и ты меня поняла. Но как видно, я ошиблась. Не знаю, что на это ответить, и молчу. – Я смотрю, у тебя не хватает воспитания даже извиниться. Понимаю, что сейчас Вивьен назначит мне кару, и холодею в ожидании. Терпение у нее, судя по голосу, лопнуло. Если попросить прощения, это, наверное, немного ее смягчит, но я не могу подобрать слов. Я превратилась в глыбу льда. – Ну хорошо, как знаешь. С этого дня ты вообще не будешь больше одеваться. Я заберу всю твою одежду и унесу на чердак вместе с вещами Флоренс. Будешь ходить в сорочке и халате, как пациенты в желтом доме. Поняла? – Но… Как же анализ ДНК? Мне надо съездить. У меня дрожит голос. Ее щеки заливает краска. Здравым возражением я ее разозлила. Выдумывая наказание, в гневе она позабыла, что нам предстоит ехать в больницу в Рондсли. – Ни слова больше! – Губы натянулись и побелели от злости. – И сейчас же сними с себя эту мерзость! Отдай мне, я сама постираю. Стыдись: ты задаешь близким лишние хлопоты своими… грязными демаршами. Вивьен отворачивается к окну. Дэвид ухмыляется. Стаскивая свитер, начинаю считать про себя. Мой белый лифчик тоже в желто-оранжевых разводах, снимаю и его. Ухмылка Дэвида все шире. Он кивком показывает на пояс моих брюк, где темнеет клякса бурого соуса. Я знаю, что для Вивьен малейшее пятнышко на одежде – уже катастрофа. Трясущимися руками спускаю брюки. Только бы под ними не осталось следов! Вивьен оборачивается. У нее отваливается челюсть и дрожит кожа на шее. – Это еще что ты выдумала?! – кричит она. Я в растерянности замираю. – Надень брюки! Как ты смеешь? Ты где находишься, в массажном салоне? Как ты можешь заголяться посреди моей кухни? – Но… вы же велели мне раздеться, чтобы все постирать. Я всхлипываю. Дэвид ладонью загораживает радостную гримасу, но Вивьен и так ничего не заметила бы. Она пышет яростью, уверенная, что я нарочно ее дразню. У меня текут слезы, и я прикрываю голую грудь скрещенными руками. Я больше не могу терпеть унижение и несправедливость. – Я думала, вы хотите, чтобы я прямо сейчас… – пытаюсь я оправдаться, но понимаю, что это бесполезно. Вивьен я отвратительна. – Я хотела, чтобы ты пошла наверх, вымылась и переоделась, а потом принесла грязную одежду мне. Я не просила устраивать стриптиз средь бела дня у меня на кухне. Даже шторы не задернула! Тебя мог увидеть кто угодно! – Простите. – Не желаю слушать! Элис, ступай вымойся и надень чистую сорочку. Живо! С плачем бросаюсь вон. Всякий раз я думаю, что худшее позади и ничего ужаснее быть не может, и всякий раз обманываюсь. Этот последний позор горше всех прежних, поскольку я сама его навлекла. Конечно, Вивьен вовсе не заставляла меня раздеваться прямо на кухне. Я должна была это понять и поняла бы, если бы Дэвид своими пакостными затеями не довел меня за эти дни до такого состояния. Он исказил мое восприятие действительности, затуманил рассудок. Наверное, радуется теперь, что я сама себя уничижаю, как ему и не снилось, сама с готовностью позволяю вытирать о себя ноги. Запершись в ванной, рыдаю. Нос распухает, и все плывет перед глазами. В зеркало глядеть боюсь. Как долго еще ждать пятницы! В пятницу полиции волей-неволей придется вмешаться, и мне наконец окажут помощь. Но в кого я превращусь к тому времени? Смогу ли я нормально ухаживать за моей девочкой, даже если повезет и у меня будет такая возможность? Впервые я не уверена. 32
9.10.03, 20:00 – Не понимаю я вас, – Винни Лоуи устало покачал головой, – раздуваете из мухи слона. Зачем? – Кокаин относится к веществам класса А [29] , – пояснил Саймон. Винни – вылитый бульдог на транквилизаторах – сидел напротив Саймона в допросной полицейского участка. Его адвокат – тихая дама средних лет в дешевом костюме – до сих пор ни разу не открыла рта, только время от времени вздыхала. – Да, но я же не продавал его. И там было-то всего ничего – для личного употребления. Незачем волну гнать… – Администрации клуба так не кажется. Дурь ты прятал у них, и не где-нибудь, а в игровой. В пеленальном столике. Забавная деталь. – Просто моя девчонка – там администратором, – пояснил Винни. Саймон нахмурился: – И что с того? – Где же мне еще прятать кокс? В игровую я только и мог лазить, когда заходил к Донне. Ее теперь вытурят с работы? – Само собой. Она помогала тебе прятать в клубе наркотики. Лоуи изумленно выкатил глаза и покачал головой, словно дивясь, в каком безумном мире мы живем, если возможны такие вещи. Адвокатша опять вздохнула. – Послушайте, я уже все рассказал тем легавым, что меня свинтили. А они с какого-то перепугу решили, что я и вам обязан все выложить. Че вообще такое? – Нас интересует нож, найденный вместе с наркотиками в пеленальной. – Я уже сказал – он не мой. Видать, дружбана, Дэза. – Дэррила Бира? – Ага. Он там сто лет валялся, и я его не трогал. – Сто лет? А если точнее? – Не знаю… Больше года. Может, два… Не помню, правда. Он всегда там был. Саймон попытался поймать взгляд адвокатши. Немудрено, что ей неохота участвовать в допросе, если клиент – такой олух. |