Онлайн книга «Ангелофрения»
|
– Андрей, конечно, несколько разбалован благополучной жизнью, – с неудовольствием заметил Матвей Эльвен, – и излишне романтичен, но внутри него – стержень! – он выдохнул облако дыма. Чудовищный гость склонился над хозяином дома. Задрожали остатки кожи, окружавшие провал носа. Мелкие коричневые зубы отбили дробь, словно в предвкушении. – Внутри Магдалины тоже есть этот стержень, – продолжил как ни в чем не бывало Эльвен. – Она, конечно, домашняя кошечка с бантиком на шее, пока позволяют обстоятельства, но в трудную минуту на нее можно положиться. Верно, дорогая? – В-верно, дядя, – ответила Магдалина, не сводя глаз с крылатого чудовища. А оно уже за тетей Эмили: высунуло синий раздвоенный на конце язык и едва ли не касается им высокой прически женщины. Тетя тоже не замечает нависшей над нею бестии, лишь зябко подергивает полными плечами и морщится, точно от зубной боли. Матушка Птанифер проходит мимо чудища, сквозь полупрозрачные перепонки на уродливых крылах виднеется ее фигура. Кахи, стоя у дверей, смотрит на гадину, но взгляд слуги проходит навылет. – Магдалина! – тетя Эмили подалась в ее сторону. – Тебе нехорошо? – Переутомилась, – ответил дядя и приложил ладонь к перебинтованному плечу. – Что-то раны разболелись… словно кузнечными клещами рвут мясо… Пора принимать порошок. Тварь задрала голову к потолку и крикнула – пронзительно, хрипло, точно раненая птица. Матвей Эльвен и Эмили переглянулись. – Чертовы павлины… – буркнул хозяин дома. – Почему бы тебе не прилечь, Магдалина? – полюбопытствовала тетя Эмили. – Матушка Птанифер проводит тебя в спальню и поможет раздеться. – Нет-нет, тетя, я, пожалуй, сама. Чудовище пошло к выходу из столовой. При ходьбе оно сильно наклонялось вперед: наверное, чтоб не перевешивали крылья. В дверях по-прежнему стоял Кахи. Лицо слуги блестело от испарины, а кулаки побелели – так сильно Кахи стиснул пальцы. Магдалина поняла, что никто не видит мерзкую тварь, но каждый ощущает ее присутствие. А значит, тварь – не галлюцинация, она действительно существует и может взаимодействовать с реальным миром. Лучше бы она была галлюцинацией… Чудовище поглядело в посеревшее лицо Кахи. – Боль, только боль… – просипело оно едва разборчиво. – Гнилое брюхо, черви в печенке… Кахи пошатнулся, словно его ударили под дых. Медленно отошел, придерживаясь рукой за стену, опустился на табурет. Незваный гость с вызовом взглянул на Магдалину, которая замерла на полпути к выходу из столовой. Неприкрытые губами зубы заскрежетали. Тварь отвернулась и двинула в сторону лестницы. Подойдя к ступеням, она оглянулась, как будто проверяя, идет ли Магдалина следом. Магдалина шла. Чудовище заскакало по ступеням, поднимаясь на второй этаж. Крылья царапали обои, цепляли картины и вазы с цветами. Ноги с окостеневшими, похожими на копыта пятками оставляли на ковровой дорожке глубокие вмятины. Магдалина шла за тварью, держась на разумном расстоянии. Страх отступил, настал черед холодной решимости. Мысль была ясной и простой. Если я – единственная, кто видит чудовище, думала Магдалина, значит, я единственная, кто сможет защитить обитателей этого дома. Чудовище явилось творить зло – не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять это. Оно целеустремленно шло вверх, извиваясь и покачиваясь, точно змея, Магдалина ощущала на лице ветерок, поднятый беспокойно мотающимися крыльями. Оказавшись на втором этаже, чудовище не стало мешкать. Заторопилось по коридору вперед, оставляя царапины на навощенном паркете, заглянуло в приоткрытую дверь спальни Магдалины, перевернуло стул, который забыли убрать слуги после посетителя, уверенно толкнуло дверь комнаты младших Эльвенов. Магдалина не знала, как остановить тварь, и вообще – существует ли способ, чтоб это сделать. И на помощь не позвать, никто не сможет помочь. Никто даже не поймет, о чем просит эта молодая, но, безусловно, ненормальная особа. Чудовище подошло к кровати Каина. В костлявых лапах появился посох, похожий на кривой позвоночник. Откуда он взялся – Магдалина не разглядела. Тварь подняла посох над спящим мальчишкой, нацелила нижний узкий конец позвоночника на переносицу Каина. Магдалине хотелось обратиться в ураган и развеять эту крылатую груду костей, кое-как скрепленную ссохшейся плотью и черной магией. Ей хотелось стать молнией и превратить чудовище в дымящийся пепел. Но она ничего не могла. Глухое отчаяние гнало ее вперед. Впиться ногтями в перепонку, которая кажется такой податливой и тонкой. Зубами в трухлявую шею, подобно львице, охраняющей котят от наглой гиены. Чудовище резко обернулось. Встретилось взглядом с Магдалиной. Глаза твари были черны и непроглядны, как агаты. – Ты?.. Видишь меня?.. – просипело оно. И, не дожидаясь ответа, глухо заворчало: – Не смей! Убью! Не смей, слышишь! Почему – не смей? Почему в нечеловеческом голосе крылатого гостя звучит страх и этот страх не маскируют даже угрозы и ненависть? По правой руке прокатилась горячая волна, жжение охватило ладонь и пальцы. Магдалину опустила взгляд и с изумлением обнаружила, что вокруг ее кисти кружат мелкие и юркие, точно мальки, бело-голубые искры. Она по наитию протянула руку к чудищу. Ночной гость отпрянул, закрылся дрожащим крылом. – Не смей! Не смей! – твердил он. – Вы все – наши. Все равно – наши. И ты, и они, и твой дружок капитан. – Да кто ты такой? Не вопрос, не требование, а стон, вырвавшийся сквозь стиснутое спазмом горло. Крыло немного опустилось, из-за его кромки показалась макушка обтянутого растрескавшейся кожей черепа. – Ключи – у Мосдея, – просипела тварь обреченно. – Не убивай. Сама будешь мертвой, и тогда поймешь, каково это… – Сгинь! – сорвалось с ее губ. Такое короткое и такое пронзительное слово. Как револьверная пуля. Как синяя молния, слетевшая с собранных щепотью пальцев. И чудовище сгинуло. Громко хлопнули оконные створки, задребезжало стекло. Комната наполнилась кислой вонью, от которой заслезились глаза. Оба младших кузена проснулись. И завопили в унисон. – Уходи! Не тронь меня! – рыдал Каин, отмахиваясь от Магдалины, точно от материализовавшегося ночного кошмара. – Папа! Мама! Кахи! – орал Адам. Магдалина отступила. – Это был всего лишь сон! – проговорила она сквозь слезы. – Дурной сон! – Ты – чудовище, у тебя крылья и гнилые зубы! – не унимался Каин. – Что за глупость! – всплеснула руками Магдалина и тут же поднесла их к лицу – все как обычно никаких больше молний. – Как тебе не стыдно, братец! |