Онлайн книга «Домашняя готика»
|
Саймон уставился на свои ботинки. – Ладно. То есть ты меня наказываешь, и я должен догадаться – за что? Как Чарли могла сказать, что уважает его даже сильней с тех пор, как исчезла из его жизни? – То есть ты просрала свою карьеру, просто чтобы позлить меня, – злобно констатировал он. – Я польщен. Чарли рассмеялась: – Мир не ограничивается полицейским управлением, знаешь ли. А что насчет твоей карьеры? Не думаешь, что уже пора сдавать на сержанта? – В один прекрасный день до них дойдет, насколько глупо держать меня в констеблях. Не буду я напрашиваться. – Что за хрень ты несешь?! – Чарли не смогла сдержаться. И как Саймон этого добивается? Каким образом он умудряется каждый раз выводить ее из равновесия? – Ты не можешь стать сержантом, не сдав экзаменов, и ты, черт возьми, прекрасно это знаешь. – Я знаю, сколько народу мечтает дать мне по зубам. Не буду я выпрашивать повышение. Лучше навсегда останусь констеблем и буду стыдить всех тем, что я лучше них. Денег мне хватает. Только Саймон мог бы добровольно выбрать такую линию поведения и упорно держаться ее. Он действительно так думал. Чарли хотелось расплакаться. – Что мы разговариваем в дверях? Заходи. Но я серьезно: некоторые темы закрыты. – Она повернулась и пошла по узкому коридору в кухню. – Что ты там прячешь? Если вино, давай сюда. Она достала из буфета банку чили. Другой еды в доме не было, кроме яиц с рисом, купленных на вынос два дня назад. Послышался шорох бумаги. Чарли обернулась и увидела на кухонном столе две уродливые открытки. Обе мятые и потертые. – Что это? – спросила она, подходя ближе. – Поздравления с годовщиной. Странно, но она рассмеялась. – Дорогой, только не говори, что я забыла про нашу годовщину. – Прочти, – мрачно буркнул Саймон. Чарли открыла открытки, внимательно посмотрела, нахмурилась. – Не волнуйся. Я не крал их с места преступления. Настоящие у Бретериков дома. Но написано в них то же самое, слово в слово. – Сэм заставил тебя купить еще две открытки и скопировать послания? Почему просто не отксерить? Саймон слегка покраснел. – Не хотел приносить копии. Я хотел, чтобы ты увидела их как открытки. Как я их увидел на каминной полке в том доме. Для большей точности Саймон даже специально выбрал открытки для десятилетней годовщины. На обеих красовались массивные десятки. – Где ты их купил? – На заправке, дальше по улице. – Убийственная романтика. – Не смейся надо мной, ладно? Предостережение в его глазах было даже более серьезным, чем его тон. Он напоминает, что она больше не в том положении, чтобы чувствовать себя выше его? Выше вообще кого-нибудь? Неважно, имел он это в виду или нет. Она просто напоминала себе. Чарли взяла банку с чили, открутила крышку и выложила содержимое в маленькую оранжевую сковородку. Добро пожаловать на самый жалкий обед в мире. У нее даже пива не было. – Я хочу поговорить с тобой об этом. О Джеральдин и Люси Бретерик. Только с тобой я и хочу об этом говорить. Без тебя все не так. В смысле, работа. Дерьмово все. – Сэм держит меня в курсе. – Сэм? Комботекра? – Да. И нечего корчить такую рожу. – Ты виделась с ним? Где? Когда? – Саймон даже не пытался скрыть недовольство. – Они с женой иногда приглашают меня поужинать. – Зачем? – Спасибо, Саймон. – Ты знаешь, что я имею в виду. Зачем? Чарли пожала плечами: – Они недавно сюда переехали. Не думаю, что у них много друзей. – Меня они никогда не приглашали. – Ну так позвони мамочке и поплачься. Ты жалок, Саймон. – Почему ты ходишь к ним? – Бесплатная еда, бесплатная выпивка. И они не ждут, что я приглашу их в ответ, потому что я одинока, несчастна и нуждаюсь в присмотре. Кейт Комботекра думает, что все одинокие женщины старше тридцати живут в борделях без кухонь. Саймон вытянул из-под стола табуретку, царапая ножками новенький паркет. Сел и склонился вперед, положив большие руки на колени. Судя по его виду, он был готов взорваться в любой момент. – Ты не разговариваешь со мной целый год, но захаживаешь на обед к Комботекрам. Чарли прекратила размешивать чили, вздохнула. – Ты самый близкий мне человек. Был. Мне сейчас проще с людьми, которые… – Что? – Губы Саймона сжались. Еще миг – и он ударит ее. Он часто бил людей. Мужчин. Чарли надеялась, что он помнит, что она женщина, но с Саймоном никогда нельзя быть до конца уверенной. – С людьми, которых я не слишком хорошо знаю. С людьми, с которыми я могу не волноваться, что они понимают мои чувства. Лицо Саймона разгладилось. – Понятия не имею, что ты чувствуешь, – пробурчал он, следя глазами, как она беспокойно перемещается по кухне. – Херня! Каким тоном ты прямо с порога произнес «в прошлом году»… – Чарли, не понимаю, о чем ты. Я просто хочу, чтобы все было как раньше. – Как раньше? Это все, чего ты хочешь? Я несчастна с того самого момента, как тебя встретила, ты это знаешь? Из-за тебя я слишком много чувствую! И прошлый год тут ни при чем! – Чарли выругалась. – Ты заставляешь меня превращаться в робота! – Она закрыла лицо руками, ногти корябнули лоб. – Прости. Забудь все, что я сказала. – Это соус горит? – Саймон не глядел на нее. Возможно, мечтал убраться отсюда. Назад в «Бурую корову», где сможет рассказать Селлерсу и Гиббсу, насколько она свихнулась. Прежняя Чарли никогда не высказала бы столько правды за раз. Баночный чили получил то, чего заслуживал. Чарли сняла сковородку с огня, бросила в раковину, полную воды, и смотрела, как комковатое мясо и томатный соус исчезают под слоем пены. – Так Комботекра рассказал тебе, что он думает? Про Джеральдин и Люси Бретерик? – А есть сомнения? Мать убила девочку и покончила с собой, разве не так? – Пруст так не считает. И я так не считаю. – Почему? Из-за письма, которое я нашла на почте? Наверняка какой-нибудь придурок развлекается. – Не только из-за письма. Комботекра рассказал тебе про Уильяма Маркса? – Нет. А, да. Имя из дневника. Саймон, это может быть кто угодно. Не знаю… она могла случайно встретить на улице кого-нибудь, кто вывел ее из себя. – А открытки? – Саймон кивнул на стол. Чарли села напротив, посмотрела на него. |