Онлайн книга «Домашняя готика»
|
– Мы не решаем, кого сделать преступником. Мы просто ищем улики, которые либо обличают, либо оправдывают подозреваемого. Презрение исказило лицо Бретерика. – То есть под бегонией вы рассчитываете найти доказательства того, что я не совершал преступления, так? – Мистер Бретерик… – Доктор Бретерик. И вы не ответили на мой вопрос. Зачем вы уничтожаете мой сад? Почему ваши люди раздражают мой персонал, просматривая все, до последнего клочка бумаги, в моем офисе? Очевидно, вы ищете доказательства того, что я убил Джеральдин и Люси. Ну так вы их не найдете, потому что я этого не делал. Примерно то же Саймон Уотерхаус и Сэм Комботекра сказали вчера Прусту: очевидно, что Бретерик не виновен в единственном преступлении, о котором им доподлинно известно. – Ты прав, Уотерхаус, – согласился их шеф – впервые за время работы над этим делом. Если бы Саймон носил слуховой аппарат, то снял бы его и как следует встряхнул, чтобы проверить, нормально ли он работает. – Радуйся, что ты не на моем месте. Мне приходится выбирать: либо стать всеобщим посмешищем, потратившим тысячи фунтов, потому что купился на бредовые домыслы какого-то безымянного фантазера про мертвых кошек и копающихся в саду свеженьких вдовцов, – либо войти в историю как инспектор, упустивший важный след, потому что не нашел трупы, спрятанные на грядке в теплице. И тогда, можешь поставить на это всю свою будущую пенсию, их лет через пять найдет какой-нибудь скучающий постовой, решивший позагорать на природе в свой честно заработанный выходной. – Сэр, тела либо есть, либо их нет, – заметил Саймон. – Если мы не будем их искать, они не появятся там сами по себе. Снеговик одарил его своим фирменным ледяным взглядом. – Не будь педантом, Уотерхаус. Главная проблема с педантами – ответить им можно только так же педантично. Я пытался сказать – и это понял бы любой, у кого мозг работает нормально, – что опасаюсь, что наши поиски не принесут результата. И в то же время боюсь, что если проигнорирую эту чертову анонимку… – Мы прекрасно вас понимаем, сэр, – поспешно вмешался вчера Комботекра. Для человека, всячески стремящегося избегать проблем, он выбрал странную профессию. – Имя Эми Оливар вам о чем-нибудь говорит? – спросил сейчас Саймон у Марка Бретерика. – Нет. Кто это? Та женщина, похожая на Джеральдин? – Девочка. В прошлом году училась в одном классе с Люси. Разочарование, спешно замаскированное гневом, невозможно было не заметить. – Вы вообще слушаете, что вам говорят? Всеми школьными делами занималась Джеральдин. Из-за спины Саймона раздался тихий голос: – Вы не знаете, как звали подруг Люси? – К ним незаметно присоединился Комботекра. – По-моему, одну из них звали Ума. Я почти наверняка встречал их пару раз, но… Зазвонил телефон. – Могу я ответить? Саймон кивнул. Короткую и непонятную, но явно обличительную речь Бретерик закончил словами: – Основано должно быть на модели клиент-сервер, с многоуровневым BOMS. – Работа? – спросил Саймон. – Да. Я думал, вы прослушиваете мой телефон. Если что-то непонятно, можете спрашивать. «Как он может сейчас работать? Самодовольный говнюк», – подумал Саймон. Ну хорошо, самое время для ответного удара. – Фотографии, о краже которых вы заявили… За фотографиями Джеральдин и Люси были спрятаны еще два снимка. Мы считаем, что на них Эми Оливар и ее мать. Бретерик медленно выдохнул. – Что? Что вы хотите сказать? Я… у меня не было их фотографий… Я не знаю ни Эми Оливар, ни ее матери. Кто вам это вообще рассказал? – Фотографии из приюта для сов… Вы сами их снимали? – Нет. Понятия не имею, кто снимал. – Вы вставили их в рамки? – Нет. Я ничего о них не знал. Просто однажды они появились на каминной полке. И все. Саймон ему, в общем-то, верил, но звучало неубедительно. – Просто появились? – Не буквально, конечно! Джеральдин, наверное, вставила их в рамки – она всегда так поступала с любимыми фотографиями и рисунками Люси – и поставила на каминную полку. Снимки мне понравились, и я забрал их в свой офис. Это все, что я о них знаю. Но зачем бы Джеральдин вставлять фотографии этой Эми Оливар и ее матери в те же рамки? Это же бессмысленно. – Джеральдин была дружна с Оливарами? Бретерик ответил вопросом на вопрос: – Откуда вы знаете про фотографии? Вы нашли женщину, которая их украла? – Он подался вперед: – Если вам известно, кто она, вы должны мне сказать. – Марк, о чем вы с Джеральдин обычно разговаривали? – спросил Комботекра. – По вечерам, к примеру, после ужина. – Не знаю! Обо всем. Что за глупый вопрос. О работе, о Люси… вы не женаты? – Женат. – Нет, – быстро сказал Саймон. Он не хотел дожидаться, пока ему зададут тот же вопрос. Лучше сразу с этим разобраться. Бретерик уставился на него. – Ну значит, вам никогда не узнать, как себя чувствуешь, когда твою жену убивают. Саймон решил, что Бретерик как-то чрезмерно полагается на идею «во всем ищи хорошее». – Я знаю всех друзей моих сыновей по именам. И их родителей, – сказал Комботекра. – Рад за вас, – процедил Бретерик. – А вы знаете, как построить с нуля бескриогенную охладительную установку, которая необходима каждой лаборатории в мире? Которая сделает вас богатым? – Нет, – ответил Комботекра. – А я знаю. У всех свои недостатки, сержант. Почувствовав себя третьим лишним, Саймон решил напомнить о своем существовании: – Ваша теща утверждает, что в дневнике ее дочери есть фактические ошибки. К примеру, она не покупала Джеральдин кружку с «Вечным сном». Джеральдин не впадала в ярость, не разбивала кружку и не обвиняла мать в бесчувственности. Бретерик кивнул: – Джеральдин не писала этот дневник. Его написал убийца. – Но вы поняли это только после рассказа Джин. Так? Вы ведь читали дневник задолго до того, как его увидела Джин. Несколько раз, смею предположить? – Перечитывал снова и снова. Большую часть могу процитировать по памяти, это мой новый фокус для вечеринок. Наверняка меня все будут приглашать. – Почему вы сразу не сказали: «Этого не было, моя жена не могла этого написать»? Саймон смотрел, как и без того землистое лицо Бретерика сереет. – Не валите все на меня! Вы все твердили, что Джеральдин убила Люси и покончила с собой. Да, мне казалось, что она не могла такого написать, никак не могла, но вы заявили, что дневник ее. |