Онлайн книга «Полужизни»
|
– Это что, шутка? – Шарлотта недоуменно вскидывает брови. – Увы, нет. Страшная нелепость, которая превращает нашу жизнь в ад. – Так, мне нужны подробности! – Шарлотта решительно хлопает ладонью по столу. – Кто такая Мэри Трелиз? Чем занимается? Где живет? Сколько ей лет? Где вы с Эйденом с ней познакомились? – Мэри – художница, живет в Спиллинге. А насчет возраста не могу сказать точно... Вероятно, ей, как и мне, под сорок, может, чуть больше. Все мои ответы только вредят нам с Эйденом. Шарлотта Зэйлер это еще не поняла, но скоро поймет, и тогда... Страшно подумать, но тогда она махнет на меня рукой. На Шарлоттином лице написано чувство, давно ставшее моим вторым «я», – полное замешательство. – Попробую разобраться... – наконец говорит она. – По вашим словам, Эйден... Кстати, как давно вы вместе? – С августа. – То есть роман начался, как только вы стали у него работать. Я киваю. – Эйден считает, что убил Мэри Трелиз, а вам точно известно, что она не только жива, но и невредима? – Верно. – Я откидываюсь на спинку стула, довольная тем, что меня наконец поняли. – Не знаю, может прозвучать глупо, – Шарлотта Зэйлер прищуривается, – но вы говорили Эйдену, что Мэри Трелиз жива? – Конечно. – По щеке сползает слеза. – Не просто говорила, а до мозоли на языке повторяла. – А он что? – А он... Он лишь качает головой и твердит, дескать, Мэри не может быть живой, потому что он ее убил. – Вы искренне пытались ему втолковать? – Сотни раз. Говорила, где она живет, предлагала ему съездить туда и собственными глазами убедиться, но он не желает. И сам не едет, и меня не слушает. Честное слово, руки опускаются! Шарлотта Зэйлер тыкает ручкой себе в щеку. – Рут, ваша история звучит очень странно. Надеюсь, вы понимаете, как странно она звучит? – Разумеется, я же не идиотка! – Где познакомились Эйден и Мэри? – Не знаю... – Великолепно! – бормочет Шарлотта. – Вдруг Эйден вас разыгрывает? Он вам про это убийство не первого апреля рассказал? – Наверное, выражение моего лица красноречивее любых слов, потому что она вмиг перестает ерничать. – Когда он вам рассказал? При каких обстоятельствах? Простите, Рут, но история кажется... едва ли не фантастической. – Про убийство я услышала тринадцатого декабря прошлого года во время поездки в Лондон. – Почему вы отправились в Лондон именно в тот день? – Чтобы сходить на выставку. – Ясно, продолжайте, – кивает Шарлотта. – Случилось все в отеле. Было поздно, мы поужинали в городе, вернулись в номер около половины десятого, и... Эйден рассказал про убийство. – С бухты-барахты? Взял и выложил: знаешь, Рут, я хладнокровно убил человека. – О «хладнокровно» речь не шла. Эйден просто сказал, что убил Мэри. И не с бухты-барахты. Он переживал, что если мы не раскроем друг другу все секреты, то наши отношения не сложатся. Раскрывать этот секрет ему явно не хотелось. Я чувствовала: он боится. И сама тоже боялась. – Почему? – Шарлотта Зэйлер подается вперед. – Как правило, откровения близких, особенно любимых, страх не вызывают. Многим женщинам даже нравится их слушать! У вас были причины думать, что Эйден способен совершить тяжкое преступление? – Никаких причин не было! – качаю головой я. «Многим женщинам...» Шарлотта явно имеет в виду тех, для кого слово «секрет» ассоциируется с чем-то заманчивым и соблазнительным, а не с болью и муками. – Как именно выразился Эйден? – «Много лет назад я убил женщину, – зажмурившись, вспоминаю я. – Ее звали Мэри. Мэри Трелиз». – «Ее звали Мэри Трелиз», – задумчиво повторяет Шарлотта Зэйлер. – Он явно считал, что вы с Мэри не знакомы. Он не подозревал, что это совсем не так? Такого вопроса я не ожидала! – Я не знаю Мэри, – бормочу я, чувствуя себя выброшенной на берег рыбой. – Что? – Я не знакома с Мэри Трелиз. – Тогда... Извините, Рут, возможно, я что-то пропустила, но если вы не знакомы с Мэри, то откуда знали, что она жива, когда Эйден впервые обмолвился об убийстве? Шарлотта все равно не поверит! Тем не менее я пошла бы на откровенность, но тогда встреча с Мэри наверняка встанет перед глазами. Меня же от одной мысли в дрожь бросает! Я смотрю на остатки чая, морщусь и жду нового вопроса. Но сержант Зэйлер его не задает. Она ждет ответа. – Послушайте, вам нужно лишь убедиться, что Мэри жива. Ее адрес: Мегсон-Кресент, дом номер пятнадцать... – Это Уинстэнли-Истейт? – Да, вроде бы... – мямлю я. Раз утверждаю, что не знакома с Мэри, то уверенно говорить нельзя. – Мегсон-Кресент – кандидат на звание самой неблагополучной улицы Спиллинга. На первых этажах там даже окна не стеклят, потому что все равно выбьют, проще досками заколотить! – Шарлотта Зэйлер выразительно поднимает брови. – Мэри Трелиз – непризнанный талант? Судя по адресу, ее работы продаются не слишком успешно. Меня душит истерический смех. – Да они вообще не продаются! – Выходит, у нее есть другой источник дохода? – Не знаю. – Неужели? Рут, по-вашему, я не способна распознать ложь? По-вашему, я никогда не сталкиваюсь со лжецами? Увы, сталкиваюсь, причем наивысшей пробы! Хотите, расскажу, какие они? – Я не лгунья. Я не знакома с Мэри и ни разу не слышала о ней до того как Эйден... Эйден сказал... – Сказал, что много лет назад ее убил? – Да. – Собственный голос кажется чужим и доносится будто издалека. – Вы паникуете, Рут, и лжете не краснея, уж простите за шаблон. – Шарлотта Зэйлер откидывается на спинку стула и сладко зевает. – А мог Эйден убить другую Мэри Трелиз? – спрашивает она таким тоном, словно кроссворд разгадывает. – Вообще-то Трелиз не самая распространенная фамилия, но вдруг... – Не-ет, – срывающимся голосом отвечаю я. – Когда я сказала, что она художница возрастом около сорока, что живет на Мегсон-Кресент, что у нее длинные черные локоны с обильной проседью, он ее явно узнал. (В лице Эйдена тогда читалось не только узнавание, но и мертвенный ужас.) Это та самая женщина, которую он якобы убил. И я вовсе не лгу, зачем мне? – Обильная проседь, хотя Мэри, возможно, нет и сорока? Впрочем, брюнеты рано седеют. – Шарлотта Зэйлер барабанит пальцами по столу и хмурится. – Получается, вы ее видели. Раз упомянули обильную проседь, то наверняка видели, хотя, возможно, и не познакомились. Я подавленно молчу. |