Книга Дочь воина, или Кадеты не сдаются, страница 58 – Елена Звездная

— У тебя не было домашних животных?

Киваю.

— Руку, — повторил приказ воин. — Быстро!

И почему-то я побоялась отказать. Нрого периодами был страшнее зверей… всех, вместе взятых. Схватив мое запястье, тар-эн поднес дрожащую и пытающуюся вырваться ладонь к морде зверюги и произнес:

— Охранять. Всегда! Хозяин.

И тут произошло нечто — зверюга ткнулась лбом в мою ладонь… и я растаяла. Это было так… невероятно. И зубастое чудище вдруг как-то сразу перестало восприниматься ходячей машиной смертоубийства и оказалось милым и чудесным пушистиком и шерстюсиком.

— Шерстюсик, — протянула я, опускаясь на колени перед зверюгой и запуская пальцы в белую шелковистую шесть.

— Угррр, — ответил Икас, тоже опускаясь и устраивая головенцию на моих коленях.

— Уау, — я продолжала гладить это чудо. — Просто — уау!

И тут такой «голос свыше» раздался:

— Киран МакВаррас, принимаешь ли ты дар великого воина Нрого, хассара Шаега?

В общем, всю идиллию нарушили, гады чернозамотанные. Поднимаю голову, смотрю на Нрого, я ему тут больше всех доверяю. Тар-эн едва заметно кивнул, ну я и ответила:

— От таких подарков не отказываются.

После этого обе эйтны поклонились папандрику и вышли. Я осталась сидеть на полу и гладить Икаса, Нрого так и сидел на корточках рядом, отче и еще одна женщина остались. Ну я еще немного побалдела, поглаживая шерстюсика, а потом Нрого сказал:

— Я должен представить тебя своим воинам…

Молча киваю. Мне сейчас на все абсолютно плевать, у меня есть вот это мохнатое чудо.

— Переоденься, — приказал воин.

Я подумала и решила согласиться.

Когда, вернувшись в спальню, доставала из шкафа лохмотья в иристанском стиле, прибежала Ашара. Начала торопливо помогать и, едва приступила к подвязыванию нагрудной хламиды, прошептала:

— Ужин среди воинов семьи.

Я удивленно смотрю на нее, а служанка, вроде как чего-то на груди поправляя, шепчет дальше:

— Не говори, прежде чем спросят. Не выражай эмоций. Ты дочь Киары, веди себя достойно, твою мать здесь почитали.

Смотрю на Ашару очень внимательно, а потом решаюсь спросить:

— А моя мать тут так одевалась? — выразительно указываю на хламиды.

Старушка замерла, потом отрицательно покачала головой.

— А как? — задаю следующий вопрос.

— Киара была воином, — сдавленно ответила Ашара. — Ты — нет.

Смотрю на служанку и вспоминаю, что больше всего любила носить мама — брюки. Обычно это были такие широкие штаны, затянутые широким поясом в талии, и к ним она надевала обтягивающую кофточку. Хотя мамочка иной раз могла пощеголять и в мини — с ее-то внешностью и формами могла себе подобное позволить. И все же, что мне выбрать? Судя по всему, там будет многолюдно…

Задумчиво подошла к шкафу, достала один из не распакованных чемоданов, начала сосредоточенно выбирать одежду. В результате выбрала длинную черную юбку в пол, ярко-красную рубашку с длинными рукавами, широкий черный пояс, ну и туфли на высоченном каблуке. Волосы решительно распустила, губы подвела алой помадой и осталась довольна собой сверх меры.

Ашара, внимательно следящая за моими приготовлениями, только едва заметно улыбнулась, одобряя мой выбор. Ну и я направилась в гостиную, все гадая, смолчит ли папандр на сей раз.

Едва вышла, узнала ответ:

— Нет! — взревел хассар Агарн.

— Я дозволяю, — встрял Нрого.

Бабенция внимательно осмотрела меня, после чего прошипела:

— Дочь Киары!

В общем, сразу ясно, что оделась я верно, за что себя и хвалю. И тут Нрого прошел к одному из тюков, достал… мой подарочек, разрезал ткань тюка, и оттуда вывалился ворох каких-то нарядов. Но воин искал другое, нашел и, вернувшись ко мне, прикрепил к поясу перевязь с ножнами. Крепил осторожно, после чего извлек черный охотничий нож с рукоятью, инкрустированной изумрудами, и негромко сообщил:

— Нож твоей матери! — Удивленно посмотрела на воина, и тот пояснил: — Нож, принесший победу хассарату.

Почему-то я в этот момент взглянула на отца — и отшатнулась. Столько ненависти было на этом достаточно-таки красивом лице, столько злости. Почему-то появилось ощущение, что этого отец Нрого не простит… Никогда не простит. И смолчать не захочет.

Словно в подтверждение, папандр произнес:

— У Иристана иная история.

— Для тех, кто не ведает, да. Но ее дочь должна знать правду, — возразил Нрого.

— Нож должен быть уничтожен! — изрек папашка.

И вот тут Нрого вскинул голову, пристально посмотрел на отца и, не скрывая ни ненависти, ни мстительной усмешки, произнес:

— Дар был принят. Отныне ты не имеешь власти над дочерью! И над ее имуществом.

Вот те раз.

— Я запрещаю личные встречи! — не менее мстительно ответил папандр.

Вот те два.

— Я настаиваю на охране принцессы Киран моими воинами!

Вот те три.

— А почему моя мама герой? — решила вставить слово я.

Оба воина перестали сверлить взглядами друг друга и уподобились монолитным скалам. Некоторое время сохраняя равнодушное молчание, явно обдумали ситуацию и пришли к выводам:

— Я доверяю воинам клана МакВаррас, — величественно поведал Нрого.

— Я дозволяю личные встречи, — не менее величественно сообщил отче.

— Я получу ответ на свой вопрос? — скорее раздраженно, чем величественно поинтересовалась я.

Нрого и папашка опять же — очень величественно — направились к выходу. У двери Нрого пропустил хассара вперед и прикоснулся ладонью к собственной левой груди… затем бросил взгляд на меня. И я не я, если это не было намеком.

— Минуточку, — заявила я женщине, которая явно меня ждала, и поторопилась в спальню.

Когда выходила, моя верная левая грудь прикрывала запас таблеток сухого спирта. Кажется, нам будет весело.

* * *

Впервые с прилета на Иристан у меня была возможность осмотреться, уделить внимание интерьеру, окружающим и вообще всему. И я неторопливо шла вслед за сопровождающей меня женщиной, озираясь вокруг, рассматривая потолок, вглядываясь в окна и пейзаж за ними. Дворец казался выстроенным из грубо обтесанного камня, но в его стенах журчала вода из водопроводов, полы были ровными и гладкими, двери открывались при нашем приближении. И это было удивительно. Дома я привыкла к излишкам цивилизации, да и сочетание стали и пластика давно стало понятным и привычным, здесь же удобства и достижения технического прогресса словно маскировались. Иначе к чему бы этот необработанный грязно-серый камень?