Книга Дочь воина, или Кадеты не сдаются, страница 68 – Елена Звездная

Сестра, уже узревшая в зеркало, что прекрасна, величественно поднялась, стянула простыню и, чуть дыша, развернулась к матери. Чуть дыша, это потому что черным поясом я ей так талию перетянула, что она у нее даже появилась.

И вот в эпический момент, когда у бегемотихи банально челюсть упала при взгляде на собственную дочь, в мою комнату ввалился и папандр. Взгляд хассара метнулся с меня на Адалин, затем снова на меня, а после прозвучало:

— Адди, ступай и приведи себя в порядок!

После этого на него обиделись все трое — я, бегемотиха и Адалин!

— А что, тебе не нравится? — возмутилась я.

— Мы лишь чуть-чуть прикроем волосы, мой господин, — взмолилась Эталин.

— А-а-а, — заревела Адди, — хочу быть краси-и-иво-о-ой!

Отче внимательно выслушал всех нас, после чего бросил Эталин:

— Молчи, женщина!

Бегемотиха сникла. Папандр рявкнул уже мне:

— Киран, расческу!

Так… Судя по всему, история с моим издевательством над прислугой была расследована. Быстро папик действует. Я молча достала из-за пояса ту самую обмотанную в полотенчико расческу, подошла, протянула отцу. Хассар стремительно развернул, взял ее двумя пальцами, поднес к лицу, принюхался.

В то же мгновение Эталин стремительно опустилась на колени и опустила голову, ожидая то ли наказания, то ли прощения. А если вспомнить слова отче, то это она у него сейчас приступ умиления пыталась вызвать! Папандр же смотрел на нее убийственным взглядом, даже ноздри подрагивали, а челюсти сжал так, что, казалось, сейчас зубы крошиться начнут. Но, как выяснилось, крошиться начали не зубы, а чьи-то планы:

— Твою дочь получит Нрого, женщина! — прорычал мой отец, глядя на свою Единственную. — Знаю, что для тебя это самое страшное наказание!

Адалин испуганно опустилась на стул, но возражать не решилась. Эталин вздрогнула и опустила голову ниже, зато я возмутилась:

— Э нет, я Икаса не отдам, и Нрого мой!

Отец перевел мрачный взгляд с Единственной на меня и усмехнулся как-то плотоядно. Ну да, у него на меня тоже планы… сыночкам отдать!

— Нрого мой! — повторила я, и ногой об пол треснула. — Он в отличие от тебя классный и нормальный!

Тут и Адалин подключилась:

— Хочу повелителя… повелителя хочу… хочу повелителя.

Папандр на скулеж внимания не обратил, Эталин скомандовал: «Вон!» — к Адди подошел, ласково по щеке погладил и прошептал: «Ну зачем тебе труп?», а мне, уже уводя бегемотика, бросил:

— Твои двери будут заперты!

Я не удержалась и спросила:

— Отец, скажи, только честно, — ты меня Нрого отдал, тоже чтобы маму наказать?

Хассар Айгора повернулся, снова хищно усмехнулся и ответил:

— Нет. Не наказать, а стимулировать ее желание как можно быстрее вернуться на Иристан. И заметь — сработало!

О том, что стою и в ступоре смотрю на закрытую, а затем еще и запертую дверь, не догадывалась, находясь в какой-то прострации, пока Икас не подошел и не ткнулся мордой мне в живот. Машинально погладила зверя, все так же глядя на дверь. Потом пришла жажда деятельности, но я стояла, разрываемая желанием начать делать все и сразу, пока не вычленила главную цель — бежать! Бежать отсюда быстро, сейчас же, немедленно! И как можно дальше!

Бежа-а-а-ать!

И я сорвалась в спальню, чтобы связать непокорные волосы в пучок, а затем, побросав самое важное в свой рюкзак, я про сейр, приступить к устроению подляны для родного папашки. Потому как в момент борьбы с недочесанными волосами я вдруг подумала, что месть — это хорошо и правильно, а в случае с некоторыми еще и абсолютно справедливо.

И вот после недолгих сборов я приступила к о-о-очень важному:

1. Для начала извлекла все видеокамеры.

2. Затем сейр, его Ашара спрятала под кроватью, и запасной сейр, причем свой древний, который имелся среди вещей в моей комнате и был до безобразия устаревшим.

3. Далее в ход пошли перцовые баллончики.

4. Последним был задействован крем для глубокой депиляции.

Камеры я крепила быстро и уверенно — обучение даром не прошло, а военная специализация у меня шла с пятого класса, мамочка настояла. Расставив двадцать четыре в своих покоях, я села и прощелкала все на сейре — белых, то есть незримых, зон теперь у меня не было. Камеры просматривали все пространство, одну я даже под кровать засунула. На всякий случай.

— Знаешь, шерстюсик, — произнесла я, крепя два баллончика так, чтобы они сработали при открытии дверей, — даже если предположить, что папандр на моей стороне, остается ведь Нрого. И если до папандрика доехало осознание нашего с мамой плана, то чем хуже этот милый и узкоглазый начинающий алкоголик?

Икас молчал и следил за моими действиями.

— Правильно, ничем, — резюмировала я, крепя третий баллончик к потолочной балке. — Следовательно, гостей сегодня может быть много. И если Нрого как жених меня устраивает, то Нрого как муж — категорически нет. Так, мне трех перцовочек хватит, — решительно произношу. — Теперь подарочек.

Пол был натерт жирным кремом, применяющимся после химпилинга, а затем обильно полит маселком для ногтей. Преподавал у нас один мастер, который учил, как из глицерина, перекиси и трех кремов с различной, но вроде как абсолютно безопасной основой сделать бомбу, он же и несколько премудростей раскрыл. Например, объяснил, что косметика не запрещена к провозу ни одной таможней, а возможностей для ее использования масса.

— Икасик, теперь осторожно двигайся к окну, — приказала я зверюшке, — и под стеночкой.

Этого шерстюсик не понял, пришлось обнять его за шею и отвести самой, приказав оставаться на балконе. А потом, вернувшись к двери, я принялась просчитывать траекторию полета вражьих тел, дабы правильно определить место обмазывания депилятором. Вот с этим выходила загвоздка:

— Врываются, получают дозу, поскальзываются. Если воины, то скользить будут метров шесть, они тяжелые, а если не воины, тогда всего метра два — два с половиной. Чего делать будем?

Передвинула два дивана, спинки и ручки долго и старательно покрывала всем имеющимся кремчиком, пять баночек извела.

— В курсе он, чего я с собой привезла, — ворчу в процессе. — Эх, папа, папа, ты бы для начала обратил внимание, что у меня ни волоска лишнего, а депиляторов масса. Темный они народ, эти тар-эны!

А по завершении создания экстремальных условий для незваных гостей я вымыла руки и потопала на балкон к шерстюсику.

— Икас сидит здесь, охраняет, — сообщила зверю.

Звереныш грустно посмотрел на меня, ткнулся носом в живот и заскулил.

— Сидеть здесь, — повторила я, закрыла балконные двери, отрезая шерстюсика от возможного перцового газа, и залезла на перила.