Книга Арпонис, страница 35 – Дмитрий Таланов

— Вы знаете, у меня есть еще кое-что, намного интереснее. Но я не знаю, насколько вам можно доверять…

Она замолчала, многозначительно глядя на ребят.

— Если это еще какая-нибудь ваша книга, то вполне, — серьезно заявил Сашка.

Андрей кивнул соглашаясь. Тетя Зина сказала:

— Это именно книга, и это раритет. Эта вещь существует в единственном экземпляре, и всего несколько человек на Земле видели ее. Обещайте, что никому и никогда не обмолвитесь о ней.

Сашка задумался, но Андрей немедленно и горячо заверил в своем молчании. Сашка был вынужден к нему присоединиться.

— Тогда следуйте за мной! — будто только сейчас на это решилась, сказала тетя Зина.

Они вышли в холл, где у дверей сидел давешний охранник, обогнули главную лестницу и спустились в подвал. Здесь было темно, холодно и нестерпимо тихо. Притворив дверь, тетя Зина на ощупь повернула выключатель.

Две лампы под матовыми колпаками осветили помещение, в котором ощущался несильный, но весьма специфический запах. На стенах располагались подсвечники с оплывшими в них восковыми свечами, и Сашка догадался, почему здесь так пахнет.

Тетя Зина подвела ребят к высокому, по грудь, трехногому сооружению, расположенному в дальней части подвала, где лежало что-то, накрытое темной материей с вышитой на ней непонятной фигурой. Приложив палец к губам, она зажгла несколько свечей и, погасив электрический свет, аккуратно сняла покрывало. Глазам ребят предстала солидных размеров книга в металлическом переплете.

— Это великая книга, — с придыханием произнесла тетя Зина, поглаживая переплет. — Единственная в своем роде. Мало кто вообще знает о ее существовании, — заговорила она замирающим, тихим голосом, который Сашка так ненавидел.

Говорила тетя Зина долго. По ее словам выходило, что книга была обнаружена на заре цивилизаций в месте предполагаемого строительства и последующего разрушения Вавилонской башни и с тех пор переходила из рук в руки, так ни разу не попав в поле зрения лиц, кто мог бы заинтересоваться, почему сие сокровище принадлежит тому или иному частному лицу, когда должно принадлежать, как минимум, государству.

А это было именно сокровище, потому что книга могла всё. Она выполняла любые желания сразу, здесь и сейчас. Конечно, в пределах того, что было написано на ее железных страницах, но написано там было много. В общем, не книга, а джинн из бутылки, скатерть-самобранка, волшебная палочка и ступа бабы-яги в одном пакете.

Проблема заключалась в том, что языка этой книги никто не знал и в большинстве случаев для своего владельца она была бесполезна. Однако в более поздние века какой-то умник собрал-таки многочисленные догадки, проверенные предположения и, встроив в корешок переплета тонкую металлическую трубку, разместил в ней рулон рисовой бумаги с фонетическими соответствиями. Там же было изложено значение практически всех встречающихся в тексте слов, и всё это в переводе на латинский язык. Мало кто подозревал о таком дополнении к оригинальному дизайну.

— Я покажу вам, на что она способна, — таинственным голосом произнесла тетя Зина.

С низкого столика у двери она взяла большую свечу и зажгла ее. Потом прошла к железной книге и закрепила свечу в подсвечнике на подставке. Тетю Зину освещал теперь круг света, а полумрак в помещении, казалось, сгустился.

Уверенным движением она открыла книгу. Ни звука не раздалось в ответ, но будто кто-то неслышно вздохнул — так качнулось пламя свечей.

Скрипучим голосом, на непонятном языке, в котором переплетались гортанные и свистящие звуки, тетя Зина заговорила, помогая себе четкой артикуляцией. Глядя, как она мучается, Сашка почувствовал, что у него самого першит в горле. Он взглянул на стоявшего рядом Андрея, но тот не сводил глаз с тети Зины.

Всё, что случилось дальше, было неописуемо. С последним произнесенным словом свет большой свечи дрогнул и сразу за этим дрогнул пол под ногами ребят, а в следующую секунду он ушел у них из-под ног. Кровь бросилась Сашке в лицо, когда он осознал, что висит в нескольких сантиметрах над полом, и в той же позиции оказался вконец обалдевший Андрей. Они глянули друг на друга и, словно два воздушных шарика, поплыли в разные стороны.

Сашка только подумал, как же теперь передвигаться, когда ничего нельзя ухватить и не на что опереться, как пол сам толкнулся ему в подошвы кроссовок — Сашка снова стоял на ногах. Он сделал шаг, но чувство легкости не покидало его, и он решил снова взмыть в воздух. В это время Андрей висел неподалеку в нелепой позе, пытаясь до чего-нибудь дотянуться, а тетя Зина смотрела на него с легкой ироничной улыбкой.

— Концентрируйся на желании, куда тебе хочется попасть! — подсказал Сашка.

Тетя Зина сдержанно кивнула, подтверждая, что он правильно догадался, как сладить с этой силой.

Андрей послушался и через несколько попыток уже вполне нормально передвигался в сразу ставшем тесным помещении. Он быстро освоился и теперь то сидел в позе йога вверх ногами, то лежал на боку, то возвращался на пол и проверял, можно ли по нему по-прежнему ходить как ни в чем не бывало.

Сашка оглянулся, потянувшись взглядом к противоположной стене, и тут же заскользил туда. Андрей, видимо, переборщил в своем желании сместиться вправо, и его стремительно швырнуло об стену. Тетя Зина с укоризной покачала головой и подняла руку, прося внимания.

— Мальчики, — строго сказала она. — Приготовьтесь, я собираюсь опустить вас обратно!

Пристально глядя в книгу, всё тем же скрипучим голосом она произнесла несколько фраз, и волшебство сразу пропало. Ребята снова стояли на полу, ощущение восторга с них смыло будто волной.

Сашка поскучнел, Андрей выглядел угрюмо. Но ровно до тех пор, пока не вспомнил, что источник силы никуда не исчез, он по-прежнему здесь, и сколько там еще всего может быть! Он сразу успокоился, не в силах отвести взгляд от книги.

— А можно посмотреть на нее вблизи? — уважительно спросил Андрей.

— Смотри, — разрешила тетя Зина. — Только не открывай.

— Ага! — дернул носом Андрей и склонился над железным переплетом.

— Я бы включила тебе свет, — с сожалением произнесла тетя Зина, — но это возможно, только когда она накрыта. Электрический свет ее разрушает. Ее можно держать лишь при естественном освещении или в полной темноте. Смотри, — указала она на пятна, при прикосновении к которым железо оставляло на пальцах черную пыль, — вот свидетельство чьего-то безрассудства в последние века. Книга медленно разрушается после того, как ее долго держали в неподходящих условиях.

Сашка тоже подошел. Книга впрямь выглядела неважно: на тусклой поверхности металлической плиты, что служила обложкой, кроме непонятного рельефного рисунка он разглядел многочисленные пятна, о которых говорила тетя Зина. А один угол у книги вообще был смят, очевидно, от сильного удара. Да, подумал Сашка, жизнь тебе досталась непростая!