Книга Цепной пес империи, страница 105 – Андрей Гудков

Девушка покачала головой и грустно улыбнулась:

— Когда я стала заложницей в твоем клане, ты был единственный, кто дружил со мной. Ты был моим первым и лучшим другом. А я тебя предала, когда тебе, как никогда, была нужна моя помощь. Я себе этого никогда не прощу.

В детстве я не понимал, почему с этой золотоволосой грустной девчонкой никто не разговаривает. Тогда я не знал, что такое вражда кланов и кто такие заложники. Отец поставил жесткое условие Кархарам и, чтобы они его выполнили, потребовал заложницу. Почти пять лет Лютеция жила в нашем доме, и все это время все, кроме меня, общались с ней, как с прокаженной.

Потом она уехала домой, а я отправился на свое испытание. На котором погибла Лейна. Тогда надо мной смеялись все. Не из-за смерти некромантки, а из-за того, что я провалил испытание. Никто, кроме Лютеции, не знал, что у меня на душе. Ей одной я рассказал обо всем.

Я был уверен в нашей дружбе, но… На очередном празднике, где собралось много магов, она выставила меня на посмешище, рассказав обо всем. Мне было больно не от смеха толпы. Я уже привык к нему. Но с тех пор среди магов у меня нет друзей.

— Не стоит так переживать. — Я усилием воли загнал горечь обратно. — Я уже давно не вспоминаю об этом случае. С тех пор много чего случилось. Сейчас я сам бы смеялся над собой. У меня уже давно нет обиды на тебя.

— Но ты меня так и не простил, — печально добавила Лютеция.

— Такой искренней дружбы, как в детстве, у нас уже не будет. Но никто не мешает нам оставаться хорошими знакомыми.

— Дружбы не будет, Маэл? — В глазах девушки блеснули слезы. — Дурак ты. Дураком был, дураком и остался.

Лютеция порывисто поцеловала меня в губы и, развернувшись, убежала в парк. Оставив меня ломать голову над ее поступком. А из зала на террасу вышла Арья.

— Что случилось? — поинтересовалась Арья.

— Да так, ничего особенного.

Арья посмотрела с укоризной.

— У тебя помада на губах. — Она подошла ближе и понюхала меня. — И духами женскими пахнет.

Она сочувственно вздохнула и добавила, уже без шуток:

— Твои эмоции чуть меня с ума не свели. Горечь, боль, обида, потом растерянность, а где-то глубоко — такое теплое чувство. Это была Лютеция?

— Да, ты же видела.

— Ну мало ли кого ты потом мог встретить.

— Она поцеловала меня, хотел бы я знать почему.

— Ох! — Арья с жалостью посмотрела на меня. — А ты не понял?

Она так долго смотрела на меня, что я и сам почувствовал себя дураком.

— Я слышала последние слова вашей беседы, хотя и не видела, с кем ты разговаривал. Она тебя любила. И зло пошутила над тобой из ревности. Она знала, что ты любил мою сестру?

Я кивнул.

— Ну да. Точно из ревности. Да и тебе она была не безразлична. Иначе бы ты не злился на нее до сих пор.

Я слушал Арью и думал, что мне проще понять замыслы врагов, чем женщину. Я никогда не думал, что Лютеция была влюблена в меня. Да и сейчас верил в это с трудом. Мне всегда казалось, что это просто дружба.

— Теперь это не имеет значения, — ответил я Арье и протянул ей руку. — Ты ведь хотела со мной потанцевать?

Арья со смущенной улыбкой взяла меня за руку.

Ровно в полночь в зале появился император. Считалось, что первого императора короновали именно в этот час, но это было не так. Его коронация была будничным событием и прошла днем. Правитель проследовал через весь зал и поднялся на возвышение возле трона. Он должен был сказать речь, но церемонию неожиданно прервали.

— Ваше величество!

На глазах у изумленных аристократов молодая девушка и парень подбежали к императору. Девушка присела в низком реверансе, а парень опустился на одно колено.

— Ваше величество! Разрешите нам вступить в брак и тем самым прекратить вражду наших родов.

— Что? Дочь, опомнись! — зарычал старый седой герцог.

— Я запрещаю! Сын! — присоединился к нему не менее седой граф.

— Они все-таки решились, — тихо произнес Данте, подошедший к нам сзади.

— Ты знал о том, что они собираются обратиться к Аврелию?

— Догадывался, слухи об их романе ходят с начала лета.

— Что происходит? — тихо спросила Арья.

— История стара как мир. Два аристократических рода враждуют уже сотню лет. А их наследники влюбились друг в друга. Формально по законам империи согласия родителей для брака не требуется, но… сама понимаешь.

— И они так просто решились обратиться к императору? — удивился стоявший рядом Харальд.

— Это старая традиция, негласно возникшая после гражданской войны. Тогда такие случаи были не редкость. А после прямого разрешения правителя родители уже ничего сделать не могут.

Император дал свое благословение, несмотря на зубовный скрежет обоих отцов. А значит, им придется готовиться к свадьбе. Хотят они этого или нет.

После официальной речи Аврелий на несколько секунд отошел в сторону и сразу же вернулся, сев на трон. Но никто не знал, что это был уже не Аврелий. Музыканты опять начали играть, и пары вновь закружились в танце.

Заметив, что Лиры уже давно не было видно, я пошел ее искать. Я не думал, что на балу с ней может что-то случиться, но все равно.

Девушка нашлась на одном из небольших балконов. Она прятала под скамейкой босые ноги и обмахивалась веером. Похоже, Арья или Агнесса сказали ей, что на неписаном языке райхенского этикета это означает, что девушка устала и не желает танцевать.

— Лира, а где Агнесса и Тирион?

— Агнесса пошла танцевать с каким-то дворянином. А Тирион где-то ходит.

Я отправился искать Тириона и нашел его рядом с полковником.

— Харальд, ты так и не танцевал с Лирой? — прямо спросил я его.

— Нет, — ответил он. — А тебе что?

— Потом пожалеешь. Возможно, это последний мирный вечер для нас.

— Почему? — удивился Тирион.

— А сколько у нас шансов дожить до конца следующего года?

— Если твой Корнелий прав, то… не так уж и много, — помрачнев, ответил Харальд.

— Тогда не стой столбом, а иди к ней. Другого шанса у вас может не быть.

Харальд покачал головой, а вот Тирион внезапно решительно пошел в зал.

— Ты не понимаешь, Маэл, — с мукой сказал Харальд. — Не все так просто.

— А я и не хочу ничего понимать. Единственная, кого я любил, мертва по моей вине. И я ни-че-го не смогу с этим сделать. Я не знаю, что у вас там было в прошлом. И почему ты сбежал из Северной армии в Восточную, а Лира последовала за тобой. Я знаю только одно. — Я наклонился прямо к лицу Харальда. — Если Лира погибнет, ты никогда не простишь себе того, что не сказал ей, пока была такая возможность.