Книга Низвержение, страница 36 – Родерик Гордон, Брайан Уильямс

Второй Офицер слушал вполуха — он изо всех сил старался вспомнить, как зовут его начальника, но никак не мог. Но тут кое-что из сказанного Первым Офицером его насторожило:

— Сэр, а что вы там говорили насчёт пропавших? Беда какая случилась?

До Второго Офицера, естественно, доходили слухи об исчезновениях людей, но он списывал это на досужие домыслы и склонялся к тому, что все пропавшие устроились где-нибудь во времянках в Северной пещере.

Первый Офицер проморгался — дым попал ему в здоровый глаз, — потом разглядел свиток, лежащий около его локтя, и подтолкнул через стол к своему подчинённому.

— Пятый Офицер кое-что доложил, пока ты отдыхал. Мы с тобой оба слышали, будто бы люди исчезают, но тут совсем другое дело. Один из наших пропал без вести. От Третьего Офицера уже двадцать четыре часа ни слуху ни духу.

— Так он патрулирует в Северной, — сказал Второй Офицер. — Я его недавно видел. Может, он и сейчас…

— Он сегодня не явился на дежурство, — перебил Первый Офицер. — И домой не возвращался. Говорят, будто этой ночью в Северной что-то стряслось, и что бы это ни было, я подозреваю, что Третий аккурат туда угодил. Вот, погляди, новый стигийский эдикт, — он ткнул трубкой на свиток. — Нам туда теперь хода нет.

— В Северную? Не пускают? — поразился Второй Офицер. — А почему? Мы же полицейские.

Начальник кивнул.

— Чрезвычайно странно, правда?

Второй Офицер прочитал свиток.

— С какой стати стигийцам никого не пускать в Северную и не выпускать оттуда? — Тут он, возмущённо фыркнув, вскочил на ноги. — Пойду сам посмотрю, что там творится, — решил он вдруг.

— Ты серьёзно? — спросил Первый Офицер, невозмутимо вскинув брови — крепкий табак начал действовать на его измотанные нервы. — В таком случае ты куда храбрее меня, Патрик.

У Черепных ворот Второму Офицеру никто не встретился, никто не проверил его документы, но это ещё не означало, что стигийцы не наблюдают за ним. Полицейский прошёл через ворота и двадцать минут спустя уже добрался до склона, ведущего в Южную пещеру. Сверху открывался вид на улицы и дома. Гул Вентиляторных станций отдавался у него в ушах громче обычного; казалось, это единственный звук во всём городе.

Даже спустившись в жилую часть пещеры, Второй Офицер не мог отделаться от ощущения, что в Колонии, кроме него, нет ни души. Обычно в этот утренний час жители города уже спешили на работу или открывали лавки, однако теперь на улицах было пусто.

Хоть Второй Офицер и поссорился с матерью и сестрой, но сейчас, забеспокоившись, решил заглянуть домой. Обнаружив, что входная дверь заперта, он стал открывать её своим ключом и от волнения его выронил. Ключ громко брякнул о порог. Нагибаясь за ним, полицейский снова отметил зловещую тишину вокруг.

Окна с закрытыми шторами на другой стороне улицы мрачно взирали на него, словно десятки злобных чёрных глаз. Ещё недавно здесь квартировали отряды новогерманцев, но стигийцы уже перебросили их в Верхоземье. За прошедшие недели Второй Офицер не раз слышал среди ночи мерные шаги марширующих новогерманских солдат. Но и теперь, когда они покинули Колонию, мало кому из прежних жильцов было позволено вернуться домой. Сейчас полицейский уже сомневался, возвратятся ли они когда-нибудь вообще, и станет ли его родная улица такой, как раньше. Тем более если в Северной пещере случилось что-то из ряда вон выходящее.

Он наконец открыл дверь и вошёл в дом. Первым делом полицейский направился на кухню, затем, не найдя там ни матери, ни сестры, он осмотрел гостиную, потом спальни наверху. Кровати были незастелены.

Конечно, можно было предположить, что Эльза куда-то повела мать, но не в такой же ранний час! Второй Офицер отгонял мысли о худшем — что его семью забрали стигийцы. Он спустился по лестнице и, ненадолго остановившись в прихожей, вдруг услышал шорох на кухне. Полицейский тут же метнулся в гостиную за лопатой Уилла. Если в дом забрались воры, он готов был задать им жару.

Второй Офицер прокрался на кухню и прислушался. Шорох раздался снова. Полицейский прошёл через кухню к двери в небольшой коридор. Он заканчивался другой дверью, которая вела в чулан с углём. Приблизившись к ней на цыпочках, Второй Офицер приложил к двери ухо. Из-за неё опять донесся шорох. «Может, крыса?» — подумал он.

Однако тут послышался неразборчивый шёпот.

«Двуногие крысы», — сказал он себе.

Сосчитав про себя до трёх, Второй Офицер вышиб дверь и с рёвом ворвался в чулан.

В темноте кто-то зашевелился — полицейский увидел, как блеснули белки двух пар глаз.

Он замахнулся лопатой.

— Батюшки святы! — вскрикнула мать, закрывая лицо руками.

Эльза завопила.

— Что? — воскликнул Второй Офицер, не веря своим глазам.

Мать и сестра, обе в ночных рубашках, перепачканные углём с ног до головы, жались друг к другу в дальнем углу чулана.

— Ради всего святого, вы что тут забыли? — проревел полицейский, ещё не придя в себя от волнения.

Мать расплакалась.

— Мы думали, это стигийцы… пришли за нами… — выдавила Эльза.

Второй Офицер вывел обеих дрожащих женщин на кухню и усадил за стол. Он посмотрел на них, испуганных и перепачканных, потом на грязные следы босых ног на кухонном полу, который мать драила каждый второй день с таким тщанием, что на кафельных плитках можно было хоть обед подавать.

Полицейский не мог уже злиться на них из-за щенка. Но он был зол — кто-то должен был заплатить за то, что случилось с Колонией. Город изменился до неузнаваемости, весь привычный уклад жизни разрушился. И Второй Офицер — до недавних пор образцовый гражданин, преданно исполнявший свой долг, — знал, кто в этом виноват.

— Пора это прекратить, — прошептал он. — Пора остановить стигийцев.

Уложив мать и сестру спать, Второй Офицер двинулся по пустынным улицам в Северную пещеру. Ему не встретилось ни души — даже ни единого протемнённого новогерманца. В некоторых районах стояла тяжёлая вонь канализации. Теперь, когда наряды на работы временно приостановили, никто не спускался прочищать шлюзы. Видимо, засорились центральные трубы, и из-за этого перестала работать вся система.

— До чего же мы докатились?! — вздохнул Второй Офицер и резко остановился. В самом деле, поперёк входа в туннель, ведущий в Северную пещеру, была натянута толстая верёвка. На ней висело официальное объявление в чёрной рамке, запрещавшее проход. Полицейский поглядел, как оно покачивается на ветру, и перешагнул верёвку.

В пещере ему пришлось включить фонарик — там не осталось ни одной светосферы, только пустые столбы. По обе стороны от центральной тропы простирались голые поля. От лачуг не осталось и следа; ни единого намека на то, что здесь кто-то когда-то жил.

Тут Второму Офицеру почудилось какое-то движение. Он напрягся, ожидая худшего — встречи с Граничником. Но в течение нескольких секунд ничего не произошло, и он двинулся дальше.