Онлайн книга «Пока муж в командировке»
|
Весь день прошел в хлопотах на кухне. Я приготовила большую кастрюлю борща, напекла целую гору блинов. Заранее нарезала сыр, колбасу, ветчину, уложила их в пластиковые контейнеры. Забила морозильник упаковками готовых пельменей, перемыла овощи и зелень. Купила несколько бутылок водки и сухого вина. В общем, сделала все, как полагается. Вечером я лежала на диване, совершенно обессилевшая. Позвоночник ныл и не разгибался, ломило предплечья. Может, не стоило отказываться от помощи Катиных подруг? Еще придется убирать со стола. Я тихонько застонала, представив себе гору посуду, которую придется перемыть. В памяти всплыла дурацкая рекламная фраза: «Почему Алла Ивановна не боится, что ей придется мыть столько посуды?» Дура, потому вот и не боится! Я присела на диване, оглядела комнату долгим взглядом. Надо решить, куда я поставлю стол. Впрочем, что за вопрос, конечно, в центре! Да, нужно собрать большой обеденный стол, который хранится в кладовке. Лучше сделать это прямо сейчас, потому что завтра с утра полагается идти на кладбище. Я встала и поплелась в кладовку, достала столешницу, упакованную в плотную оберточную бумагу, взяла ножки и фурнитуры. Перенесла все в гостиную и принялась за дело. Зазвонил телефон, я схватила трубку, не глядя на определитель. – Машуня, привет. – Привет, муж, – ответила я, прикручивая ножки к столу. – Чем занимаешься? – Стол обеденный собираю. – Что? – не понял Пашка. – Какой? Зачем? Я вздохнула. Надо же, Пашка забыл. – У мамы завтра годовщина, – сдержанно напомнила я. В трубке зазвенела паническая пауза. Потом мужа было трудно остановить. – Маша! Прости! Я совсем забыл! – Ничего, – пробормотала я, прикручивая вторую ножку. – Как это «ничего»?! Свинство это с моей стороны! Машка, как же ты там совсем одна? Господи, я завтра же прилечу… – Отставить! – велела я жестко. – Все уже сделано, никакая помощь мне не требуется. Пашка замолчал. Потом недоверчиво спросил: – Наняла официантов, что ли? – Глупости! – отрезала я. – Я сама все приготовила! – Сама?! – Пашка поперхнулся. – А деньги? – спросил он наконец. – Откуда деньги взяла? Я не стала темнить и честно призналась, что продала мамин браслет с бирюзой. Пашка застонал. Я услышала, как что-то с грохотом упало на пол. Ясно. У мужа приступ позднего раскаяния. – Продала браслет! Бедная девочка! Маш, я скотина! Забыл про годовщину и не оставил тебе денег… А ты тоже хороша, могла бы напомнить! – Паш, не кричи, – попросила я. – У меня и так голова раскалывается. Муж немного помолчал, подумал и торжественно пообещал, что, как прилетит, сразу выкупит браслет. – Не получится, – сказала я грустно. – Что? Говори громче, не слышу! – Может, ты глохнешь? – предположила я. – Тогда тебе нужно масло для глухонемых. – Что ты сказала? – снова переспросил Пашка. – Точно глохнешь, – сделала я вывод. – Все! Покупаю специальное масло! – Маш, я ничего не понимаю… Прикрутив последнюю ножку, я полюбовалась со стороны на дело своих рук. Сколько неожиданных талантов открылось во мне за последние две недели! – Народу много собирается? Кто-нибудь уже звонил? Вот ведь странно! Почему никто не звонил? Так я мужу и ответила: мол, никто не звонил. – Никто? – изумился Пашка. – Странно… Должны были позвонить, спросить время. – А может, нужно было самой гостей пригласить? – Нет, так не делается. Обычно люди, которые помнят о годовщине, звонят и спрашивают, во сколько приходить. Или во сколько ты на кладбище собираешься, если хотят вместе на могилу пойти. В таких случаях гостей не приглашают, это тебе не банкет. Я задумалась. Странно получается. Почему же никто мне не позвонил? Может, все на гастролях? – В общем, не важно. Стол я все равно накрою. Кто придет, тот придет. Правильно Паш? – Правильно, – одобрил муж. – А Катерина тебе поможет. – Катька в больнице. – Пришлось потратить еще десять минут на то, чтобы рассказать мужу новости о болезни подруги. – Значит, ты совсем одна? Как же ты справишься? Я разозлилась: – Очень просто! Ручками, ручками! Знаешь, почему Алла Ивановна не боится мыть много посуды? – Нет, – обалдел муж. – Потому что она не параличная! – ответила я и положила трубку. Я поставила стол на четыре ноги. Попробовала, стол стоял устойчиво и не шатался. Я была довольна своей работой. Затем взяла из гардероба скатерть и салфетки. Накрыла стол. Принесла столовый сервиз и принялась расставлять тарелки. Нужно сервировать заранее, может, завтра я уже не успею это сделать. Полюбовалась со стороны. Красиво. Я закончила свои дела около полуночи. Ноги подкашивались, голова болела, глаза закрывались. Я не стала принимать перед сном ванну, просто умылась. Случай для меня необыкновенный. После чего еле добралась до кровати. Завтра меня ждал трудный день. Несмотря на усталость, спала я плохо. Мне снилась странная комната, в которой стоял рояль и много пустых кресел. Все было похоже на небольшой концертный зал. За роялем сидела мама и что-то тихо наигрывала, заглядывая в ноты на пюпитре. Я ее позвала. Мама перестала играть, оторвалась от нот, повернулась ко мне. Она выглядела, как всегда, великолепно, только была очень бледной. – Маша! – сказала она строго. – Что ты себе позволяешь? Думаешь, если родилась восьмой, то все можно? – О чем ты? – не поняла я. – Не притворяйся! – еще строже произнесла она. – Все ты прекрасно знаешь! Только не хочешь сложить два и два! Я выбрала кресло, стоявшее в первом ряду, хотела опустить откидное сиденье, но мама закричала, что не приглашала меня сесть. Я выпрямилась и покорно застыла на месте. – Не сутулься! – велела мама. – Соедини лопатки! Я с трудом разогнула ноющий позвоночник. – Вот так. И никогда больше не горбись. – Мам, у меня спина болит, – пожаловалась я. – А у меня разве не болела? – строго спросила мама. – Я же не позволяла себе раскисать! Мне стало стыдно, и я пообещала, что больше не буду. Мама смягчилась. |