Онлайн книга «Пока муж в командировке»
|
– Вы на собеседование? – спросила секретарша прежде, чем я успела открыть рот. – Да, – обрадовалась я. – Еще не поздно? – Нет-нет! Мы работаем до шести вечера, а сейчас только четыре. Подождите минутку, сейчас я вас представлю. Секретарша сняла трубку, дождалась ответа и назвала мое имя своему шефу. Выслушала распоряжения и сделала приглашающий жест в сторону двери. Смелость куда-то улетучилась, мной овладели уныние и страх. Ну куда я сунулась со своими дурацкими рисунками? Здесь наверняка работают серьезные люди, в сто раз лучше владеющие профессией! Какого черта меня понесло в солидное издательство? Все, на что я гожусь, – это продавать копии. И спасибо, если в месяц продам хоть одну! Но тут, в самый разгар самобичевания, я услышала строгий мамин голос: «Мария! Не сутулься!» Я испуганно оглянулась на секретаршу. Мне показалось, что мамин голос прозвучал громко. Но секретарша не подняла головы от газеты. Я выпрямила спину, соединила лопатки и твердым шагом направилась в кабинет редактора. Через двадцать минут все было кончено. Редактор, небольшой кругленький человек с обворожительными манерами и ласковой улыбкой, мои рисунки одобрил. – У вас есть талант! – сказал он, перекладывая рисунки. – Честное слово, мне нравится! – Спасибо, – прошептала я, не смея поверить в собственное счастье. – Оставьте контактный телефон. Вам позвонят дня через два. У нас в работе одна интересная книжка, нужны хорошие иллюстрации. Я быстро нацарапала свой номер телефона на обрывке газеты. Редактор хмыкнул, переписал цифры в свой блокнот. – Вам надо отпечатать визитки, – посоветовал он. – Работы будет много, вполне возможно, что придется знакомиться со многими людьми. Лучше держать визитки наготове. – Отпечатаю, – пообещала я быстро. – Хорошо. Теперь такой вопрос: в каких программах вы работаете? Я собралась с духом и ответила, что ни в каких. Минуту длилось молчание, потом редактор изумленно спросил: – Не владеете компьютером? Я покачала головой, чувствуя, как работа уплывает между пальцев. Но редактор не дал мне окончательно пасть духом. Откинулся в кресле, громко расхохотался и заявил: – Какая прелесть! Впервые вижу человека, творящего в наше испорченное время по методу Леонардо! – Как это? – не поняла я. – Кисточкой, дорогая, кисточкой!.. Я робко улыбнулась. Редактор отсмеялся, стал серьезным, придвинулся к столу. – Профессионализм – это, конечно, здорово. Рисунки живые, яркие, очень эмоциональные… Это прекрасно. Но что делать, реальность требует технической обработки! – Понимаю, – пробормотала я, второй раз прощаясь с мечтой о работе. Редактор минуту изучал мое смущенное лицо и вдруг спросил: – Вы легко обучаемы? Ну, тогда компьютер освоите быстро, – решил он, услышав мое тихое «да». – Запишитесь на курсы, но предупредите заранее, что вам нужны не только общие, но и специализированные знания. Будут спрашивать, какие программы вас интересуют… Начните, пожалуй, с «CorelDraw». Заковыристая программка, но с интересными возможностями. Освоитесь в ней – потом видно будет. Вот так, – завершил тему редактор. – Значит, через два дня ждите звонка. Я подпрыгнула на стуле. – Как? Вы меня все-таки берете? – Конечно! Конечно, беру! И рисунки свои пока оставьте, я покажу их автору книги. Думаю, ему понравится. Я встала и попятилась к двери. Во взгляде редактора было неподдельное изумление. Наверное, он решил, что у меня не все в порядке с нервами. – Спасибо вам большое! Я так счастлива! До свидания, – пискнула я. Распахнула дверь, пулей вылетела в приемную. Захлопнула дверь, прислонилась к ней спиной. В ушах стоял непрерывный гул. – Ну как? – спросила секретарша. Я посмотрела на нее так, словно только что проснулась. – Кажется, взяли. – Поздравляю! Я быстро перекрестилась. Попрощалась с секретаршей и покинула приемную. Неслась я домой сломя голову, словно в моем ранце лежал дневник с пятью пятерками. Был в моей жизни один такой удивительный день, когда меня вызвали к доске на всех пяти уроках, и на всех я получила пятерки. Я влетела в подъезд, не вызывая лифт, рванула наверх. Остановилась перед дверью, отперла замки, ворвалась в квартиру и закружилась в прихожей перед зеркалом. Все прекрасно, все замечательно, у меня новая прическа, и работу мне дали. Я теперь самый счастливый человек на свете! Зазвонил телефон. Я схватила трубку. Незнакомый мужской голос быстро спросил: – Мария Сергеевна? Я медленно опустила сумку на пол. Сердце пронзила раскаленная иголка. – Вас беспокоит Валерий Петрович. Помните такого? Я лечу вашу подругу, – объяснил собеседник. Точнее, бывшую подругу, подумала я, но поправлять врача, конечно, не стала. – Мария Сергеевна, приезжайте в больницу. Немедленно! Как можно скорее! – Что произошло? Врач помолчал и ответил упавшим голосом: – Отек легких. Боюсь, это конец. Я выронила трубку. Схватила сумку, рванула на себя ручку двери и бросилась вниз. Поймала такси и назвала адрес больницы. – Умоляю, быстрее! – попросила я. – Постараюсь, – флегматично ответил пожилой водитель. – Как дорога позволит. Дорога позволила. Через пятнадцать минут я влетела в приемный покой. Пулей пронеслась мимо медсестры, не обращая никакого внимания на крик, несущийся сзади: – Девушка! Куда! Приемное время с двенадцати до двух! В коридоре я столкнулась с Валерием Петровичем. Задохнулась, произнесла только одно слово: – Жива? – Да, – ответил врач, хватая меня под руку. – Скорей, может, успеете поговорить. Она очень просила вас позвать. Даже плакала. Мы бегом миновали коридор, свернули на боковую лестницу, поднялись куда-то вверх… Передо мной распахивались двери, мелькали незнакомые лица, но Валерий Петрович не давал мне опомниться и тащил дальше по коридору. Наконец мы оказались перед палатой, двери которой были открыты настежь. Катя лежала на высоком столе, под каким-то высоким прозрачным колпаком. Женщина в белом халате оглянулась на нас, вполголоса произнесла: – Поздно. Уже не реагирует. Валерий Петрович выпустил мою руку. Я сделала несколько шагов вперед. Сначала я не узнала Катю. Передо мной лежала худая девушка с ввалившимися щеками и тонким заострившимся носом. Короткие волосы потемнели от пота и утратили золотой блеск. Глаза были закрыты, брови страдальчески сведены к переносице. Грудь тяжело поднималась в попытке вдохнуть воздух. Хриплое дыхание сотрясало все тело. Я обернулась к врачу, попросила: |