Онлайн книга «Я и мое отражение»
|
– Здрасте. – Ольга Петровна, нам, пожалуйста… Толстячок повернулся к нам. – … Чай? Кофе? Что-нибудь покрепче? – Мне виски, – сказала я. Тетушка развернулась и посмотрела на меня. – Может, позже? – спросила она со значением. – Нет, – закапризничала я. – Хочу сейчас! Тетушка поджала губы. Толстячок лучился добродушной улыбкой. – А вам, Елена Борисовна? – Спасибо, ничего не нужно, – ответила тетушка вежливо. Но я-то прекрасно видела, что она едва сдерживает бешенство! – Значит, виски, – подвел итог толстячок. Открыл дверь своего кабинета и замер, пропуская дам. Дамы вошли. Толстячок завершил шествие и притворил за собой дверь. – Прошу! – сказал он. – Располагайтесь, где вам удобно! Я окинула взглядом кабинет. Симпатично, но ничего оригинального. Подобную обстановку я видела и в рекламных буклетах дорогой офисной мебели, и в сериалах про «деловых людей». Кожа, хромированная сталь, натуральное дерево, светильники в стиле «модерн». Я уселась на диване, закинула ногу на ногу и постаралась придать себе независимый вид. Меня начинала колотить нервная дрожь. Виски я попросила по нескольким причинам. Во-первых, хотелось позлить тетушку. Во-вторых, потому, что страшно трусила. В-третьих, чтобы дрожание рук имело какое-то невинное оправдание. И в-четвертых, потому, что подпись могла не получиться. Что тогда со мной будет? Впрочем, и так понятно. Незачем об этом и спрашивать. – Ну, приступим, пожалуй, – сказала тетушка, усаживаясь в кресло. Она нервничала все заметней. Толстячок торопливо подкатился к огромному столу, покопался в ящике и достал из него кожаную папку. Раскрыл ее, пробежал глазами написанное, несколько раз кивнул головой. – Да, все верно, – сказал он. – Все так же, как мы делали раньше. – Дайте мне, – потребовала тетушка. Забрала папку и внимательно прочитала текст. – Все в порядке? – осведомился толстячок. – В полном, – ответила тетушка. – Слово в слово. Открылась дверь, в кабинет вошла секретарша с небольшим деревянным подносом в руках. Подошла ко мне, опустила поднос на журнальный столик перед диваном. – Вот, как вы любите, – сказала она вполголоса и улыбнулась. – Виски со льдом и апельсиновый сок. – Свежевыжатый? – всполошился толстячок. – Свежевыжатый, – успокоила его секретарша. Толстячок издал вздох облегчения. Я хотела сказать, что вообще-то больше люблю грейпфрутовый сок, но вовремя спохватилась. Вместо этого небрежно сказала: – Благодарю. Секретарша еще раз улыбнулась мне и пошла к двери. Я взяла в руки невысокий толстенький бокал с запотевшей от холода стенкой. – Может, сначала подпишешь? – спросила тетушка. Я подняла взгляд. В тетушкиных глазах плескалось бешенство. – Нет, – ответила я. – Хочу пить. – Елена Борисовна, не будем торопиться, – засуетился толстячок. – Женечка давно у нас не была, я даже соскучился. Как ты отдохнула, милая? – Нормально, – ответила я и поднесла бокал ко рту. В нос ударил едкий запах мокрого дерева. В дубовой бочке настаивали, как полагается… Впрочем, не всегда. Разный виски пахнет разным деревом. Я сделала большой глоток. Едкая жидкость наждаком проехала по пищеводу и упала в желудок. – Выглядишь прекрасно, – продолжал суетиться толстячок. – Прямо цветешь, тьфу-тьфу… О здоровье можно и не спрашивать. – Прекрасно себя чувствую, – поддержала я собеседника и сделала второй обжигающий глоток. Поставила бокал с виски на поднос и взялась за сок. Не привыкла я пить крепкие напитки. Голова сразу начала туманиться. – Не всегда, к сожалению, – ласково сказала тетушка. – Врач предупредил, что возможны рецидивы… Но мы сделаем все возможное, чтобы их не было. Правда, Женечка? – Правда, – согласилась я. Тетушка перегнулась через подлокотник кресла и схватила бокал с остатками виски. – В таком случае, вспомни, что алкоголь тебе противопоказан. Глаза у нее стали совсем круглыми от злости. Все, хватит. А то я, действительно, не смогу ничего подписать. – Ладно, не буду, – ответила я тоном хорошей послушной девочки. – Умница! Тетушка перешла с кресла на диван и уселась рядом со мной. Отодвинула на другой конец стола поднос, взяла у меня из рук стакан с соком и отправила его туда же. Положила передо мной папку, сунула в руки перьевую ручку с зажимом в виде стрелы. «Паркер». Видели, знаем… – Подписывай, – сказала тетушка. – Можешь не читать, я все проверила. Она открыла папку. Мне в глаза бросилось слово «Доверенность», отпечатанное сверху крупными буквами. – Подписывай! – сказала тетушка железным голосом. – Ты это миллион раз делала! Я крепко сжала ручку и склонилась над столом. «Я, Борщевская Евгения Борисовна, доверяю…» Тетушкина рука незаметно и сильно ущипнула мой локоть. – Ой! – Тебе плохо? – забеспокоилась тетушка. – Может, поедем к врачу? Я быстро расчеркнулась в правом нижнем углу и отодвинула от себя папку. Только не к врачу! Только не это! Тетушка взяла папку и бросила взгляд на мою подпись. Не знаю, получилась ли она достаточно качественной, но тетушка осталась довольна. – Ну вот, умница! – сказала она, захлопывая кожаную обложку. Протянула папку толстячку, вполголоса велела: – Переведите сейчас же, я подожду. Толстячок метнулся к своему столу и вполголоса заговорил с секретарем по интеркому. Через пять минут в кабинет вошла девушка в форменной одежде. Она принесла несколько разграфленных листов бумаги, на которых поочередно поставили свои подписи тетушка и толстячок. После чего девушка удалилась, бросив на нас любопытный взгляд. Я к таким взглядам уже привыкла, поэтому снесла его не дрогнув. Виски начало оказывать на меня свое благотворное действие, настроение из упаднического стало праздничным. – Ну, вот и все, – подвела итог тетушка. Поднялась с дивана, протянула руку толстячку. – Спасибо, Игорь Маркович. – Что вы, что вы! – засуетился толстячок. – Это вам спасибо! Такие клиенты!.. Кстати, Елена Борисовна… |