Книга Шальные деньги, страница 107 – Йенс Лапидус

А тот жег напалмом:

— Когда доставят груз — а груз там атомный, ты от груди столько не выжмешь, такую партию в Швецию еще не привозили, — тут мы и нарисуемся. Надо только подготовиться, чтобы взять то, что принадлежит нам. И сразу скинуть барыгам.

У Мрадо аж мурашки по коже.

— Чума! Надо бы встретиться, еще потолковать. Как насчет сегодня?

— Не вопрос. Давай забьемся вечером в «Хиршенкеллере»? Возьмем фатанерош, крепкого пивка дернем — аж слюнки текут.

Мрадо рассмеялся. Закончил разговор. На экране высветилась продолжительность звонка: семнадцать минут. Ухо нагрелось и покраснело. От радиации? Или от радостного известия?

Из качалки поехал забирать Ловису с продленки, оттуда повезет ее в Васастан, в театр на Атласгатан. Дорогой жевал энергетический батончик «Gainomax Recovery» — силы восстанавливал.

Мрадо и Ненад: теперь в одной упряжке. Два сапога пара. Не разлей вода.

Созванивались каждый день, готовились. Как уделать выскочку Радо? Все в крестные отцы к сербам набиваешься, дурилка картонная?

У Мрадо голова кругом: Ловису надо в другую школу переводить. Да только до Анники разве достучишься? Решила, что он как всегда — лишь бы ей насолить. Как быть?

Бывало, ночью на стены лез от бессонницы.

Когда позвонил Ненад, Мрадо сразу просек, о чем пойдет речь.

Включил громкую связь.

— Я перетер с ним.

— Ну? Чё ответил?

Ненад мастер рассусоливать ни о чем.

— Пошли с ним обедать в «Техасский грильхаус». Я тупо набрал ему и пригласил похавать на шару. Сразу мой голос признал. Хотя… он же мне в Лондоне помогал, чего ж тут удивляться. Я ему говорю, базар к тебе есть, а он, походу, в штаны наложил. Подумал, прокол какой вышел. Ну да по-любому встретились мы, значит.

— Чё ответил-то?

— Короче, этот черт не просто выскочка, а выскочка в квадрате. Да какой там — в кубе! Оно и в Лондоне-то было заметно, а тут — картина маслом. Ни одной эстермальмской фифы не пропустит — с каждой му-му-му да сю-сю-сю. Как они там с арабом ладят, без понятия, если честно.

Мрадо успел подрулить к школе. Дочка вышла к воротам, его дожидалась. Сердечко у Мрадо екнуло — случись что с его кровиночкой, ему тоже жизни нет. А Ненад знай мешки языком ворочает.

— Покороче можешь? Ближе к теме. А то мне пора уже.

— Все пучком. ЮВе фишку сечет. Сказал, что с нами. Но за интерес. Расклад такой. Он отслеживает большой груз. Докладывает мне что да как. Когда ждать. Где. Каким путем повезут. Как будут хранить. Кто будет охранять. А как доставят, там уж наша забота. Еще, что касается сбыта, говорит, у него есть замазки на стороне.

— Просто песня!

— Да ты послушай, это еще не все. Говорит, что сможет организовать нам собственные «прачечные». В натуре. Это тебе не занюханный видеопрокат. Не химчистка какая-нибудь. Реальная тема. Номерные счета. Фиктивные фирмы. Налоговый рай. Лавандос!

— Блядь, я сплю? Ущипните меня. А что он за это просит?

— Двадцать пять процентов.

Мрадо аж поперхнулся. От чего от чего, а от скромности этот пряник точно не умрет. Надо обмозговать.

— Ненад, мне правда пора. Надо дочку забрать. Еще созвонимся.

Впереди вечер и еще целый день с Ловисой.

Вот она, жизнь.

Сунуть за щеку предложение ЮВе — смаковать, как сладкий леденец.

Ловиса открыла ворота. Надо было бы поговорить с учителями, но Мрадо не хватило духу.

Дочка подошла к машине.

Черт! Ну почему все так сложно в этой жизни?

49

Ни в коем случае не сворачивать проект «Р». После встречи с сестрой от души отлегло. Хорхе снова воспрянул духом, хотя призраки Халлонберген возвращались каждую ночь.

На очереди следующая вылазка. Предыдущая — замес в борделе — вышла хоть куда. Поделом — награда за дни бесплодной слежки за Радованом. И маза есть — обвел вокруг пальца Джетсета, напросившись на какую-то ВИП-вечеринку. Тот сбросил на мобилу покойного гориллыча заветный пароль. Хорхе списал пароль той же ночью, когда возвращался к Фахди. Того дома не было. Хорхе вернул дробовик на место. Протер ствол. Положил обратно в шкаф. Мобилу гориллыча бросил в мусорное ведро. Симку — в канализацию.

И вот сегодня ему как раз идти туда, куда пригласил сам себя. Вопрос только: куда именно? И в качестве кого — гостя или человека Ненада? Кто знает, может, придется шалав пасти — охранять их, строить, кормить. А хуже всего — он ведь даже адреса не знает.

На все вопросы, кроме последнего, Хорхе положил с прибором. На месте сориентируется.

Но вот последний — ничего не остается, кроме как целый день тенью шастать за Джетсетом.

Где живет король мажоров, Хорхе знал.

Решил действовать испытанным методом: в восемь часов утра уже сидел перед домом Джетсета в тиснутом «саабе» с тонированными стеклами. А то вдруг Джетсет рано встает — не пропустить бы. Пил кофе. Отливал в пустую бутылку. Слушал радио.

Ну да, переборщил самую малость: приперся к восьми утра, притом в выходной день, — а гламурчик выполз из дому не раньше половины первого.

Во житуха у чувака, завидовал Хорхе. Всего забот — днюху замутить, кокса вырубить да шалаву подогнать. Все без труда далось. Отведал бы жесткача у меня на «раёне». А то все на блюдечке, на папенькины денежки, и гонору выше крыши.

Впрочем, Хорхе не отрицал — он бы и сам так хотел. Да спроси любого укуренного чебурека, кто бы из них отказался стать таким вот Джетсетом? Раскатали губу!

На Джетсете был черный плащ, под ним — толстовка с капюшоном. Шапка. Туфли «Стен Смит». Наблюдательный Хорхе тут же отметил, что чувак прикинут точь-в-точь как тот гориллыч, которому чилиец двумя неделями ранее выпустил кишки.

Завел тачку. Зря суетился — всего через два квартала Джетсет нырнул в магазин «7-Е1еуеп» на Стурегатан. Купил молока и хлеба. И скрылся в своем подъезде.

Хорхе уютно зависал в тачке. Заточил салат «Цезарь». Сказал себе: ты уже даже бабским хавчиком не брезгуешь, как заправский детектив. Походу, впору собственное агентство открывать.

Четыре часа дня. Джетсет снова вышел из дому. В том же прикиде — стало быть, недалеко собрался.

Хорхе выбрался из тачки. Шел следом на расстоянии. Надвинув на голову капюшон от куртки. На носу зеркальные очки. Ни дать ни взять — вылитый Флетч. Мастер перевоплощения.

Джетсет ломанул напрямки. По своему жестко застолбленному участку. Осел в ресторане «Турес» в пассаже «Стурегаллериан». Метрах в семистах от дому. Весь незатейливый ареал Джетсета располагался в пределах «золотого» стокгольмского прямоугольника, Карлавеген — Стурегатан — Риддаргатан — Нарвавеген.