Книга Шальные деньги, страница 123 – Йенс Лапидус

Мрадо вспомнил, как тогда, на трамплине, его заставили сдать оружие. Начиная с сегодняшнего дня: пусть только попробуют — мало не покажется.

Спрятал ствол за пазухой.

Завязал шнурки. Потуже.

Готов к главному в своей жизни путчу — на сто миллионов крон по розничной цене.

Игра таки стоит свеч.

Ненад уже ждал внизу в новой машине. Старую продал, слишком навороченная — внимание привлекала. Взял красный «Мерседес-CLS 55 AMG» с аэродинамическим пакетом, обтекаемые линии.

Ненад в льняном костюме. В кармане пиджака платок. Зализон. Богатый прикид соответствовал торжественности дня. Кокаиновый барон и король продажных пилоток всегда верен своему стилю.

Салон «мерса» — сама элегантность.

Поехали Южной трассой. Потом свернули на восток. К холодильным складам.

Весело обсуждали акцию. То-то у Радо будет реакция. Нечего было сливать их по беспределу!

Допрыгался, мистер Р. Отныне рулят М & Н.

Еще чуть-чуть, и сербская власть переменится. Через несколько часов Стокгольмом будут править новые наркобароны. Да не Стокгольмом — Швецией. Европой!

На площади Гульмарсплан тормознули. Там их должен был ждать Боббан. Ратко сказал, что не сможет пособить. Мрадо в недоумении. Ты на чьей стороне, Ратко?

Боббан стоял на автобусной остановке у входа в метро, как договаривались. Приехал на «Вольво-ХС90». Одет как всегда — в черную джинсовую куртку. Зимой и летом одним цветом, подумал Мрадо.

Все в сборе: три пацана против Радована.

Нет, не так. Три профи против зачуханного и сторчавшегося араба, Абдула.

Кроме того, есть еще свой среди чужих. Стурепланский мажор с понятиями.

Кавалькадой выдвинулись к Вестбергу.

В салоне у Ненада вовсю долбило техно, какое обычно ставят в качалках. Ненад барабанил по рулю в такт музыке.

Сила.

Легкая прогулка.

Отличный день.

Вестбергскую промзону видно издалека. Хранилища. Складские базы. Холодильники. Из предприятий: завод металлоизделий, замшелые айтишные фирмочки, мусорозавод да автомастерская.

Мрадо вспомнил Кристера Линдберга. Кондового шведа, пущенного по миру за налоговые недоимки сербского видеопроката. Местный контингент — из той же серии.

А Линдберга не жаль. Год служи, а десять тужи, и все в том же роде. Сам впрягался.

Поехали в сторону холодильных складов. Огромный комплекс. Больше семидесяти ангаров на любой вкус и размер: одни по двести квадратов с гаком, другие — меньше пяти. Мясо, овощи, фрукты, норковые меха — любой из этих товаров лучше держать в прохладе. Ходили слухи, что Каролинский медицинский институт складирует здесь человеческие органы.

Ангары из белого листового железа. Плоские крыши. Тоска смертная. Снаружи вымпелы: «Добро пожаловать на Вестбергскую промышленно-складскую зону!»

Тачку бросили у забора, окружавшего эстакады. Ненад отдал ключи Мрадо. Позаботился о дубликате. Если одного завалят, на тачке уйдет другой.

Направились к шестой эстакаде.

Знали, где искать.

Боббан вкатился на территорию на своем вольвешнике. Припарковался у пятой эстакады. Замысел: одна тачка должна быть под рукой, другая — подальше. Как варианты на случай замеса.

Вдобавок накануне ночью Ненад пригнал сюда арендованный «фольксваген» — сейчас он стоял у флагштоков с парадной стороны складов. Третий вариант отхода.

Боббан остался в тачке. Разведать как да что.

Мрадо позвонили, телефон бесшумно завибрировал в кармане.

Голос Боббана: «Вижу его. Курит на шестой эстакаде. Швед. Коричневая водолазка».

— Благодарю. — Мрадо нажал красную кнопку.

Походу, Абдулкарим оставил на шухере всего одного бойца. Недотепа.

Мрадо рысью кинулся к эстакаде. Метров за двадцать заметил фигуру. Пошел шагом. Чтобы не вспугнуть.

Стоявший на шухере заметил его, но поздно.

Мрадо, точно спецназовец, полоснул его по горлу.

Чувак даже вскрикнуть не успел — захлебнулся кровью.

Как бы не наследить.

Мрадо стащил мертвое тело с эстакады. Спрятал под ней.

Боббан вышел из машины. Запрыгнул на эстакаду.

Труп может спокойно пролежать под выступом несколько дней, никто и не заметит.

Боббан встал на стреме. Посматривал в ту сторону, откуда пришел Мрадо.

Мрадо потрогал револьвер. Прохладная рукоятка, шершавые насечки.

Ненад уже стоял рядом с Боббаном.

Ждал.

Прозрачный воздух. Вдалеке заворчали моторы — на территорию въехали две фуры. Вокруг ни души.

Главный вопрос: оставил ли ЮВе незапертым вход в холодильный зал № 51, как обещал? Второстепенный вопрос: готов ли Абдул с подельниками встретить непрошеных гостей?

Мрадо взялся за ручку двери. Вход был заточен под приемку продуктов. Открывался на манер люка.

Ненад вынул ствол.

58

Сумки наполнялись быстро.

В голове у Хорхе винегрет. Смесь страха, триумфа, растерянности.

С души воротит.

На том ролике сняли сестру Юхана.

Избили, изнасиловали. Порвали на куски. Убили?

Как подсел в тачку к Юхану, сразу призадумался: на кого же он похож? Сперва не воткнул. Теперь, спустя полчаса, воткнул, да еще как.

Ay que sorpresa.

Сестра ЮВе — проститутка. У сербов.

Что тут скажешь?

Поддоны вкатывали на тележке. Всего десять штук. Ни поднять, ни развернуть. Вот бы где сноровку дальнобойщика.

Абдулкарим тащился. Фахди потел. ЮВе как-то потух, непохоже на него. А чилиец вообще не понимал, что с ним такое.

Араб велел Петтеру встать на шухере. В случае чего — сразу звонить. А то от копов совсем житья не стало.

В ангаре белые стены, высокий потолок, под ним стальные балки для подъемников. Араб выругался: надо было снять ангар с краном. Полы железные. Запах фруктов. Эхо.

Внутри прохладно.

Два входа: через один они вошли, другой — с противоположной стороны.

Четыре поддона без кокса. Те, что стоят ближе к входу в контейнер. Запас прочности на случай проверки — таможня, сто пудов, взяла бы капусту с краю.

Занялись другой капустой, с «сюрпризом».

Хорхе с ЮВе хватали кочаны. Потрошили. Вынимали пакетики с белым порошком.

Абдулкарим стоял и наблюдал. Взвешивал и считал каждый пакетик. Чтобы все сошлось до грамма.