Книга Город воров, страница 14 – Чак Хоган

— Вот зрение улучшится, может, поменьше телик себе купишь.

— Слушай, у меня мысль. Сегодня вечером, да? Говорят, когда дрочишь, руки волосатыми становятся, правильно? Ну вот, возьмем театральный клей, ну который мы использовали на деле в Уотертауне, помнишь, подбородки и скулы на него клеили? А сегодня намажем себе руки, порежем парик и волосы на руки наклеим. Завалимся в «Пивную» и помашем ручкой всем тамошним яппи. Потом еще с барменом такими ручонками поздороваемся.

Дуг усмехнулся.

— Ты со своим каталогом пойдешь?

— Да я себе между ног воду налью перед тем, как войти. Типа только что кончил. — Джем изобразил, как входит в бар, подняв руки, выпятив вперед бедра, с широкой ирландской улыбкой во все лицо. — Всем привет!

— Вот! Именно поэтому у нас и нет постоянных девушек.

— Да ладно, и так хорошо. — Джем залихватски прыгнул на зеленый кожаный диван и взял пульт от игровой приставки. — «Медведи»!

Они сыграли в «НХЛ-96» на «Тринитроне» Джема: сначала в простые игры, с ревущими в стереоколонках трибунами, потом наплевали на шайбу и стали гонять игроков по льду, нарываясь на неприятности, щедро раздавая пинки, пока не слетали шлемы, картинка не увеличивалась и игроки не сбрасывали перчатки. И тогда комментатор вопил во все свое компьютерное горло: «ДРАКА!»

И вдруг Джем повернулся к Дугу. Посмотрел на приятеля затуманенными от игрового азарта глазами.

— Как в старые-добрые, дружище! И почему мы так каждый день не режемся, черт возьми!

В конце концов Дугу пришлось обойти высокие колонки, чтобы отлить. Старый кафель на стенах, выложенный в шахматном порядке, рваная занавеска на душевой кабинке, трубы в монтажной пене врезаются в потолок, в его собственную ванную этажом выше — все это казалось нереальным, мерцающим, нечетким. В эту минуту компьютерный каток с его идеально гладким льдом представлялся Дугу куда более реальным, чем дом Джемовой матери.

Он вышел в узкий коридор с неровными стенами и резкими углами — изуродованный рубцами мир. Давно высохшую чашу для святой воды венчала нечеткая фотография кардинала Кушинга.

Внизу загремело стекло входной двери, и Дуг замер. Кофеин мгновенно испарился, игровой азарт улетучился, и он вернулся в реальный мир.

— Криста пришла, — сообщил Дуг Джему.

— Круто, чувак. Она нас не подслушает.

— Давай я уже заберу мою долю. Уладим этот вопрос.

Джем прохладно улыбнулся.

— Линять собрался.

— Нет. Просто уладить это дельце и спуститься вниз.

Джем неуверенно встал, подошел к дверному проему между гостиной и неиспользуемой кухней второго этажа. Дернул косяк, тот отошел целиком. За ним оказался ряд фанерных полок, прибитых между стенами, вроде ячеек для писем. Джем вытащил пачку с деньгами для Дуга. На полках остались газетные свертки поменьше. Многие были надорваны. Из них торчали купюры.

— Ты здесь прячешь?

— А чего бы и нет?

Дуг кивнул на комнату Джема, полную всяких игрушек.

— Вот придут к тебе с ордером на обыск, увидят всю эту красоту и сравнят с тем, сколько налогов ты платишь. Да плюс ты электричество тыришь, кабельное телевидение смотришь даром. Неужели думаешь, после этого они у тебя стены не проверят?

Джем пожал плечами и пристроил косяк обратно в дверной проем, прибив его покрепче кулаком.

— Вечно ты паникуешь до усрачки. Ну а ты где свои хранишь? Не тратишь ведь ни хрена, я ж знаю.

— Ну уж не наверху у себя, — Дуг взвесил на руке пачку. — Кстати о птичках, как ты решил вопрос с отмывкой?

— Да понемногу отмыть не проблема.

Дуг кивнул, чувствуя, что настроение поиграть еще осталось.

— Можно вечером пойти потусоваться.

— Давай. Только если мы поедим где-нибудь. Чтобы как следует время провести, Дугги. А не так, что смотались, одна нога здесь, другая там, как будто к банкомату.

Дуг кивнул, соглашаясь.

— Отнесу к себе. А ты пока позвони двум нашим челам.

Дуг спустился вниз, неся в руках замшевую куртку «Тимберленд», под стеганой подкладкой которой лежало восемь тысяч долларов двадцатками и полтинниками.

Дом Джемовой матери был типичным для Чарлзтауна трехэтажным строением с однотипными квартирами, расположенными одна под другой. Диабет отнимал у Джема мать по кусочкам: сначала забрал пальцы ног и ступни, потом пальцы рук, колени, почки и наконец сердце. Потом болезнь распространилась и на ее дом, съедая комнату за комнатой.

Дуг снимал весь третий этаж и платил за него налог на недвижимость, составлявший несколько тысяч в год. Джем жил на втором этаже и ведал всем краденым. Первый этаж занимала Криста.

Кристина и Джем Кофлины — погодки, она была моложе брата ровно на одиннадцать месяцев и одиннадцать дней. Они бранились как муж с женой. Криста стирала его белье, иногда готовила еду. Ее фирменным блюдом была ностальгическая курица в сливочном соусе — рецепт матери. Джем подкидывал ей денег и преимущественно валялся на диване перед телевизором.

Кристе достался такой же дикий нрав, как брату. Свою молодость она прокурила, и это уже было заметно. Хотя после беременности Криста восстановилась моментально. Сигареты «Мерит Лонгс» помогали ей оставаться в боевой готовности. Ей достались беловато-голубые глаза Кофлинов, правда, не такие бесцветные, как у брата. Но когда она напивалась, что случалось нередко, они сверкали дьявольским огоньком. Используя бритву, Криста делала с волосами нечто, после чего они лежали неровными острыми прядями. Как и ее тусовочная душа, светлая шевелюра Кристы в дневное время скучала и ничем не выделялась. Зато каждый вечер она приводила ее в боевую готовность. Грудь у Кристы была преступно маленькой, длинные ноги обычно затягивались в тертые джинсы и ставились на каблуки, чтобы продемонстрировать чудесную упругую попку в форме сердечка.

Эта троица выросла вместе. Дуг столько времени проводил в семье Кофлинов, что не заметил особой перемены, когда его отец уехал, и мать Джема взяла мальчика к себе. Криста с Дугом постоянно сходились и расходились и совершенно друг другу не подходили ни в чем, кроме совместных гулянок и секса. Но на этот раз она в него вцепилась намертво. Криста пыталась завязать с выпивкой и зажить с Дугом, после того как тот вышел из тюрьмы спустя пару недель после смерти ее матери. Но выдержала всего лишь несколько месяцев без алкоголя и сломалась. В глубине души Дуг обрадовался. Криста была самым тяжелым из всех камней, висевших у него на шее. А через два месяца она оказалась на втором месяце беременности. Ходила по Городу и всем рассказывала, что отец ребенка — Дуг.

Сейчас Криста сидела за столом и наблюдала за тем, как Джем одним глотком выпил полбутылки пива «Миллер».

— И ты еще удивляешься, чего он больше не приходит? — сказала она прокуренным голосом.