Онлайн книга «Ястреб халифа»
|
Сардар только что вернулся от ворот – до них, кстати, оставалось совсем чуть. Огромный куб первой башни уже маячил в заплывающем фиолетовым небе. – Не может быть! – крикнул Аммар на пределе легких. Твари из Тумана никогда не касались земли аш-Шарийа! – Клянусь Всевышним! – заорал командующий. – Дор-рогу! Дор-рогу повелителю верующих! – Бритые головы стражников блестели от испарины. Над головами длинно покатился раскат грома. Кругом завизжали. По плоским крышам метались люди, спешно обрывая занавески и половики, сгребали разложенные для просушки финики. И выставляли – а как же! Дождь пойдет! – кувшины для сбора воды. – Где воины Яхьи? Где сумеречник?! – перекрикивая свист ветра и вопли, заорал Аммар. – Увязли в давке у ворот! – прикрываясь ладонью от секущих порывов, прокричал Сардар. Он почти лежал на шее своей гнедой кобылы. Та косила круглым черным глазом и мотала башкой, с мундштука во все стороны летела пена – в том числе и в лицо халифу. Аммар утерся рукавом – сейчас было не до приличий. И дал шенкелей: напуганная шумом и давкой лошадь дичилась темного перехода под двумя воротными башнями. В смрадной темноте коридора глохли крики – стражники безжалостно отжимали к стенам стонущих беглецов, гвардейцы отпихивали голосящих феллахов вверх, заставляли взбираться на скамьи, на которых обычно сидела охрана. – Эмир верующих, оооооо! Всевышний, спаси нас!.. – Похоже, в город набилось все население пригородных усадеб… С оглушающим грохотом копыт по камню Аммара вынесло наружу, на свет – в дикое месиво толпы и рвущих душу криков. Стражники увязли в плотной, обдирающей одежду с боков давке. – Всадники! Всадники-иииии!.. Это они про него, Аммара?.. В небе ослепительно шваркнуло, сердце успело провалиться ниже желудка, потом ударило в уши – и на мгновение халиф оглох. В следующий миг Аммар увидел – Всадников. Так, шипя и вставая все выше, закручиваясь гребнем, идет морская волна. Призрачные твари летели плотной, скрадывающей краски серой стаей – в рваной пене тумана белели скелеты коней и людей, посверкивала сталь. Среди людей, бегущих по настилу моста – связанные между собой лодки под досками ходили ходуном от топота и волны на воде, – кто-то обернулся. И увидел, что неба больше нет – только набегающий вал теней. Паника на мосту взорвалась, как горшок с нафтой. Колотя каблуками по бокам хрипящей кобылы, Аммар кричал от отчаяния – в воду темными кулями падали люди, вода кипела под бьющими в последнем усилии руками утопающих. А потом мост накрыла тишина. Она текла белесым маревом по доскам, затопляя людей и брошенную поклажу. Текла навстречу туману, в котором струились твари. Увидев, как текущая тишина вплескивается в серую пену, Аммар понял, что тишина была светом. – Ангел… – прошептал за спиной Сардар. – Что?.. – откликнулся халиф. Ангел. Ангел шел по мосту – навстречу туману. Наливающаяся ослепительным блеском фигура. Темными пятнами оседали вокруг, съеживались люди. Ангел света. Предводитель призрачной охоты медленно въехал на расшатанные доски настила – ржавый налобник на черепе лошади поймал отблеск нездешнего сияния, и Аммар сморгнул слезящимися глазами. Ангел поднял меч. И раскрыл огромные, полыхающие огнем крылья света. Всё изогнулось, как в горлышке стеклянного сосуда. Аммар не сразу понял, что истошно кричит – вместе со всеми. Клинок в руке крылатого вспыхнул тем же саднящим блеском. А потом Аммар понял, что кричит – ангел, на своем странном, неземном, нечеловеческом языке. Звук нездешней, человеку не предназначенной речи оказался невыносимым – вот почему все вопили, вопили от страха и боли. И в зареве света, терзающем заплывающие слезами глаза, вспыхнуло нечто совсем уж непереносимое – и твари исчезли. Разом. Словно их и не было никогда. Ни теней, ни скелетов, ни стали в серой пене. А с ними исчезли сияние, крылья – и ангел. Туман стлался низом, оседая на воду канала. На поверхности еще плавали доски и тряпки. Только ошметки поклажи и испуганно ворочающиеся на мосту люди свидетельствовали – здесь что-то произошло. Словно просыпаясь, все оглядывались и задавали друг другу растерянные вопросы. А на мосту среди копошащихся, ползущих к своим вещам людей один стоял неподвижно. Уже без крыльев за спиной. С обнаженным, потухшим мечом в опущенной руке. И смотрел в сторону Аммара. – Я тебя вижу, – прошептал халиф. Высокая фигура в обычном дорожном бурнусе не шевельнулась. – Иногда у тебя получается, – одними губами сказал Аммар. И тогда нерегиль отозвался. Шелестом внутри головы: Я сверну тебе шею, смертный наглец. Сегодня же ночью… На мгновение они словно оказались лицом к лицу – бледная узкая морда, горящие волчьи глаза. Жди! Аммар непроизвольно вздрогнул и отшатнулся: – Т-тварь… Сардар тихо проговорил за спиной: – Какой безумец дал ему меч… – Ангел, говоришь? – Халиф смерил взглядом враз смутившегося командующего. – Я пошлю моих людей, о повелитель… – Нет, – резко оборвал его Аммар. – Найди кого-нибудь из воинов отряда Яхьи, о Сардар. Высокая фигура с длинным мечом легко, словно не замечая толпы на мосту, двигалась к ним. – И прикажи им забрать у нерегиля меч. В ответ на непонимающий взгляд командующего халиф пояснил: – Самийа связан словом. Он не может убивать стражу. На нем долг повиновения. Прикажи людям Яхьи забрать у нерегиля меч и замотать голову накидкой. – Замотать… голову? – ошалело переспросил Сардар аль-Масуди. – Да, – прищурился Аммар. – Чтобы крыльями больше не хлопал. Разворачивая коня, халиф увидел: тварь остановилась как вкопанная. Я тебя не боюсь. На таком расстоянии Аммар не мог разглядеть лица. Но в груди сдавило так, что он был уверен: нерегиль злобно, паскудно улыбается. Жди! Ну что ж, вот оно, место их поединка. Смаргивая капли дождя, Аммар запрокинул голову, разглядывая все, словно в первый раз. Или в последний – непрошено свистнуло в голове, но молодой халиф прогнал эту мысль. В Масджид [3] – Ширвани вела лестница из четырех высоченных ступеней. Лестница поднималась между двух каменных стен – идущему к бронзовым дверям приходилось углубляться в тоннель из тесаного камня. В проходе могли разъехаться два всадника, но сейчас между булыжниками кипела дождевая вода, скользили листья из разоренных ветром садов. Казалось, что стены сдвинулись и между ними стемнело. |