Книга Заколдованная Элла, страница 45 – Гейл Карсон Ливайн

Один раз он почувствовал на себе мой взгляд и посмотрел на меня. Я тут же отвернулась — и увидела Хетти, которая болталась в хвосте очереди, изобразив на лице жеманную кокетливую улыбочку.

Чар обратился к последней гостье. Нет, к предпоследней. Моя решимость остаться невидимой куда-то испарилась. Последней в очереди буду я. Я поднялась и поспешила к принцу, пока не влезла Хетти.

Я сделала реверанс. Он поклонился. Когда мы оба выпрямились, я обнаружила, что мы стали почти одного роста.

— Как ваше имя, сударыня? — вежливо улыбнулся он.

— Лела, — не без труда выговорила я.

Мы помолчали.

— Вы живете здесь, во Фрелле, леди Лела?

— В Басте, ваше высочество. — Я назвала городок неподалеку от Эльфийского Леса.

Чар посмотрел мимо меня, готовый уйти.

— Как вам нравится сегодняшний бал и наш Фрелл?

Я не могла так просто его отпустить.

— Абенса оюдо. Иссени ими эссете уребу амуффа, — произнесла я с густым киррийским акцентом.

— О, вы говорите по-айортийски! — Получилось: он заинтересовался.

— Не очень хорошо. Мой дядюшка там родился. Он певец. Таким голосом, как у него, можно очаровать даже деревяшку.

Улыбка Чара стала неподдельной.

— Я скучаю по их песням. Приятно было вернуться домой, но теперь мне не хватает Айорты.

Я пропела вполголоса куплет из любимой песни Арейды — грустной, про одного крестьянина, у которого голодают дети. Чар стал тихонько подпевать. Все головы повернулись к нам. Я увидела, как Хетти, по-прежнему старательно растягивая рот в улыбке, сердито сдвинула брови.

Когда мы допели, Чар снова поклонился:

— Окажете ли вы мне честь потанцевать со мной?

Меня выбрали из целой толпы! Я присела, он взял меня за руку.

Наши руки знали друг друга. Чар потрясенно поглядел на меня:

— Сударыня, мы с вами где-то встречались?

— Я никогда не выезжала из Баста, однако всю жизнь мечтала увидеть Фрелл.

Чар кивнул.

Часы пробили одиннадцать.

Заиграли гавот — оживленный и быстрый танец, во время которого не поговоришь. Я страшно разволновалась, и подвигаться оказалось очень кстати. Мы порхали по залу легко и слаженно. Чар улыбался мне. Я улыбалась ему и была счастлива.

Мы разошлись в стороны. Я покружилась с несколькими кавалерами, сменявшими друг друга, — с графами, герцогами, баронами и маркизами, — и вернулась к Чару. Финальный пируэт — и танец кончился.

— Очень люблю гавот, — сказала я, прикоснувшись к маске — проверить, не съехала ли она. — Кружишь, порхаешь, летаешь! — Ну и чушь я несу!

— То же самое бывает, когда съезжаешь по перилам, — такое же ощущение, — сказал Чар. — Хотите прокатиться? — настойчиво спросил он.

По перилам? Неужели он что-то заподозрил?! Я делано вздохнула:

— Ах, нет, ваше высочество. Я боюсь высоты.

— А-а… — Он снова заговорил вежливым безучастным тоном.

— А вам правда нравится?

— Что?

— Кататься по перилам?

— О да. Раньше я частенько это проделывал.

— К сожалению, мне это не доставляет удовольствия. Бояться высоты — большое неудобство.

Он кивнул — с сочувствием, но без интереса.

Ну вот, сейчас я его упущу.

— Особенно теперь, когда я заметно подросла, — проговорила я.

Чар уставился на меня. И засмеялся от радости и неожиданности. Ну и дура же я — сейчас я себя выдам!

Пробили часы.

— Половина двенадцатого! Я совсем забросил гостей. — Он снова превратился в учтивого хозяина дома. — В соседней комнате подано угощение, если оно вас интересует. — Он указал в сторону арки, ведущей в другой зал. И добавил: — Я к вам еще вернусь.

Он хочет увидеть меня еще раз! То есть Лелу, а не меня.

Я поспешила прочь. Дождь перестал. Оранжевая карета-тыква ярко сияла среди череды черных экипажей. Я запрыгнула в нее. Мы доехали до дома, кучер помог мне выйти, вскочил обратно на козлы и щелкнул кнутом. И лошади унеслись прочь.

* * *

Утром, за завтраком в кругу семьи, Хетти приказала мне сесть на скамеечку и поведала, что с ней было на балу.

— Он танцевал со мной, — похвасталась она, показав лиловые зубы: она ела пирожок с черникой. — И только хорошее воспитание не позволило ему провести со мной весь вечер.

— Когда ты мне заплатишь? — спросила Оливия.

— А разве я должна платить? Неужели тебе не понравилось танцевать с принцем?

— Ты обещала мне три монеты за каждый раз, когда из-за меня он не мог больше ни с кем танцевать. Ты мне должна… — Она надолго задумалась. — Восемь монет.

— Сколько раз он с тобой танцевал? — поинтересовалась я.

— Три раза. Я приглашала его четыре раза, но в последний раз он сказал, что ему нужно поговорить с другими гостями.

* * *

Я дала себе зарок на втором балу даже не приближаться к Чару. А то как бы чего не вышло.

Вечер выдался ясный, но Люсинда все равно прислала мне карету. Ожерелье и диадема были теперь из розовых розочек. А платье — серебристо-голубое с нежно-сиреневыми нижними юбками.

Сегодня очереди на приветствие не было. Я поискала кресло, откуда мне будет хорошо видно танцующих, а танцующим — плохо видно меня. Такое обнаружилось в нише, полускрытой великанским папоротником в каменной кадке.

Я придирчиво разглядывала всех, с кем Чар танцевал, хотя и понимала, что у меня нет ни малейшего права ревновать. Он трижды протанцевал с той белокурой девицей, которая накануне рассмешила его. Она была без маски и оказалась прехорошенькая. Я ей Чара не уступлю.

Часы пробили половину одиннадцатого. Я проверила маску и вышла из укрытия и смешалась с толпой, наблюдавшей за танцами.

Чар меня сразу заметил. И сказал одними губами через плечо своей дамы:

— Подождите меня.

Я застыла как вкопанная. Меня не сдвинуло бы даже землетрясение. Часы пробили без четверти одиннадцать. Потом ровно одиннадцать. Да пусть себе бьют хоть до конца света — с места я не сойду.

Закончилась последняя фигура, и он подошел ко мне.

— Потанцуете со мной? — спросил он. — Я вас искал.

Времени у меня почти не осталось. Я приняла протянутую руку, и мы начали танцевать — медленную сарабанду.

— Я все время была здесь. Смотрела на вас.

— И кого же вы видели?

— Гостеприимного хозяина, который на самом деле почти не получает удовольствия от бала.