Книга Колдовство для олигарха, страница 19 – Яна Тройнич, Марина Тройнич

Не знаю, кто бы вышел победителем из схватки, но тут рядом раздался какой-то рык, донесся звук удара, и верхний насильник с меня скатился. Он валялся на дороге, зажимая разбитое в кровь лицо, а рядом стоял детинушка, косая сажень в плечах, с рыжими волосами.

Он протянул мне руку:

— Вставай, девица. Здорово ты управлялась. Любо-дорого поглядеть.

Оттащил меня в сторону и от души врезал ногой недодушенному противнику.

Я напружинился — вдруг и этому типу захочется того же, что и парням? Но рыжий добродушно поглядел на меня:

— И что это нынче всех девок тянет в лес? Недавно одну провожал, теперь другая в одиночестве прогуливается. Все ищете приключений на свою… — Мой спаситель запнулся, немного помялся и продолжил: — Кто ты, как здесь оказалась и куда бредешь, красавица?

Вот хрен, о легенде я и не подумал. Сначала пережевывал то, что случилось, потом расслабился, как идиот. Ляпнул первое, что пришло на ум:

— Я двоюродная сестра Настасьи Вахромеевны, хозяйки трактира. Осталась сиротой, решила к родственнице перебраться. Да только возчики воспользовались моей доверчивостью: забрали все мои вещи и скрылись. Вот и иду сама не зная куда.

Побитые типы даже перестали стонать. Один приподнялся с земли:

— Что же ты сразу не сказала? Мы бы тебя и пальцем не тронули. Дюже уважаем хозяйку «Горластого петуха».

Второй прошамкал разбитыми губами:

— Могли бы и сами догадаться. Стать широкая да ладная и силушка семейная. Прости ты нас, дураков! Не говори сестрице! — подобострастно прошепелявил он.

Недавние насильники стали усиленно набиваться в провожатые, но я с оскорбленным видом отказался от их помощи. И обратился к рыжему:

— Может, ты меня проводишь?

Незнакомец недовольно тряхнул головой:

— Я тороплюсь. Свои дела есть.

Потом посмотрел на парней. С силой втянул воздух. Глаза его сузились:

— Ладно, пойдем. А вам мой совет: побыстрее выбирайтесь из леса. Иль забыли, что полнолуние сегодня?

Мы двинулись в путь. Вскоре парень подал голос:

— Давай хоть познакомимся. Локша, — первым представился он.

Я вновь выругался про себя: «Черт, даже об этом не подумал! Нужно собраться и больше не попадать впросак».

А вслух произнес:

— Ф… Флора.

Локша заметил:

— Вот чудное-то имечко!

— Ну как родители захотели, так и назвали.

Парнишка хмыкнул:

— Ладно, у всех свои обычаи. У нас тоже весь выводок с одной буквы называют. Вот если я — Локша, так братья — Лорт и Лавр.

Я задумался. Как-то странно он выразился про братьев — выводок. Будто про щенков. Почему-то мурашки побежали по телу. Извилины заработали в усиленном режиме, но додуматься ни до чего умного не смог. В очередной раз пожалел, что со мной нет Чуфика, он лучше в местных заморочках разбирался.

В это время послышался вой, вдали мелькнули силуэты не то собак, не то волков. Неприятный холодок пробежал по коже. Что это? Вроде я не из трусливых, но напрягало. Кажется, и на Локшу подействовал этот звук. Он нахмурился:

— Давай, боярышня, шевели побыстрей ногами. Солнце скоро сядет. К тому времени нужно добраться до усадьбы боярина Федора. Попросишься на ночлег, родне Настасье Вахромеевны никто в помощи не откажет. А утром отправишься к сестрице.

Такому развитию событий я весьма обрадовался. Оказывается, я рядом с собственным домом! Можно устроиться в своем поместье и, например, притвориться больным, чтобы там подольше задержаться и разработать дальнейший план. Настасьюшке придется открыться, раз уж назвался ее родственницей. Как-то она воспримет меня в подобном обличье? Не решит ли выдать правителю? Но пути назад нет.

Вдали показалось имение. А слева в кустах вновь мелькнул силуэт волка. Я повернулся к провожатому:

— Мне кажется или нас преследуют?

И поразился его реакции. Глаза парня сузились и замерцали каким-то зеленым светом, зрачки превратились в тонкую линию, верхняя губа приподнялась, обнажив зубы. В рыжем проявилось что-то хищное и жестокое.

Подумать об этих изменениях я толком не успел, мы оказались у ворот.

— А ты не зайдешь? Ночь скоро. Не опасно одному по лесу бродить?

Он помотал головой и сказал:

— Поторопись, и так задержался я с тобой.

— Спасибо за все. Получится — отблагодарю. — И вдруг поинтересовался: — А как звали девицу, которую ты спас до меня?

Он уставился подозрительно. Буркнул:

— А тебе-то что за дело?

Я изобразил самую счастливую улыбку:

— Ну вдруг мы с ней встретимся. Будет о чем вспомнить.

— Вряд ли ты с ней встретишься. Любка сейчас недосягаема.

Я вздрогнул. Значит, точно Любка. Почему-то я сразу так и подумал. Пожалуй, надо продолжить знакомство.

— Локша, навести меня, хочется иметь такого преданного друга.

— Беги, Флора, скоро совсем стемнеет. Захочет судьба — свидимся.

Он повернулся и зашагал прочь. А я смотрел парню вслед. Походка у него была необычная. Рядом пройдет — не услышишь. Наверное, замечательный охотник.

Я постучал в ворота своего имения. Климка с той стороны нахально поинтересовался, кто там и чего в такую пору носит.

Я рявкнул:

— Должи хозяину! Сестрица Настасьи Вахромеевны приюта просит.

Слуга убежал и долго где-то пропадал. Я разозлился — стою, как нищий, у собственного порога. Но быстро опомнился. Успокойся, братан. Еще хорошо, если в шею не погонят: какая ты боярышня — пешком да без слуг?

В конце концов меня все-таки привели пред очи старого боярина.

Увидев дорогого дядюшку, я чуть не ляпнул «ого!» — с таким важным видом он развалился в моем кресле. Ему оно было малость не по размеру, но дядюшка выкрутился — поставил под ноги скамеечку, покрытую зеленым бархатом.

Оглядев меня, заворковал:

— Входи, красна девица! Поведай, кого ищешь. Может, и смогу чем помочь.

Ну что ж, как начал врать, так и продолжать придется. Я опустил очи долу, постарался изобразить на лице самое скорбное выражение и рассказал все то же, что и Локше. Кажется, история ограбленной путницы дядюшку впечатлила. Он растрогался, велел накрывать на стол и превратился в гостеприимного хозяина. Я даже поначалу удивился: родственник всегда отличался скупостью и экономностью. Но тут взгляд старичка стал каким-то масляным и влажным. Глаза заблестели, как у мартовского кота. Он стал усиленно подливать мне наливочки.

Я про себя усмехнулся: боярина ждет облом. Выпить я всегда мог много. Однако наблюдать, как распаляется дядюшка, было некогда. Я устал и проголодался как волк, поэтому изо всех сил налег на угощение. Насытившись, зевнул и спросил: