Книга Антираспад, страница 115 – Антон Орлов

— Неравенство, — тяжело вздохнул Феспис. — Они постоянно его подчеркивают. Понимаете, кроме государственной независимости, они вроде бы ничего у нас не отнимают, но зато все время демонстрируют свое превосходство. Это ничуть не лучше политических репрессий. Вы — люди со стороны, а если бы пожили здесь подольше, тоже поняли бы. Пошли! Вдруг охрана подумает, что мы террористы!

— Не подумает, — пожал плечами Норберт. — Мы ведь инопланетяне, а ты — наш гид.

Напоследок он еще раз поднес к глазам бинокль: справа и слева от денорского города шло строительство — там серебрились подъемные краны, висели гравитягачи, сновали паукообразные роботы и люди в оранжевых комбинезонах, Значит, скоро вырастут новые дворцы. Хальцеолийские здания ни в какое сравнение с ними не шли, даже глазированная плитка не спасала положение — два разных мира! По периметру медленно двигались автоматы-плитоукладчики: неряшливо-рыжей высохшей равнине предстояло превратиться в идеально ровную площадь впечатляющего диаметра, и наверняка с кое-какими сюрпризами для злоумышленников. Эстетично и предусмотрительно. При всей своей любви к рискованным играм, денорские олигархи не пренебрегали разумными мерами предосторожности.

Сунув бинокль в карман, Норберт догнал друзей. Здесь, на северной окраине, стояли коттеджи и особняки правительственных чиновников — или, если точнее, бывших правительственных чиновников Хальцеола. Иные пострадали во время беспорядков: разбитые окна, покореженные решетки, трещины на стенах свидетельствовали то ли о народном гневе, то ли о том, что их владельцам очень хотелось получить страховку. От одной постройки остались лишь утопающие в зелени руины. Когда вся компания поравнялась с уцелевшим желто-голубым особняком, окруженным зеркальным бассейном, из-за ограды их окликнули:

— Господа, вы наши покупатели? Мы ждем вас!

— Нет, вы ошиблись, — возразил Норберт, но Аманда приостановилась:

— А что вы продаете?

— Этот дом. — Мужчина кивнул на особняк. — Я поверенный в делах хозяйки, госпожи Пагрель. Семья инопланетян заинтересовалась домом, и я принял вас за них.

— Ребятки, перспективная сделка! — шепнула Аманда, больно толкнув локтем Норберта и наступив на ногу Олегу. — Если те откажутся, надо брать! А потом перепродадим вдвое дороже, со свистом уйдет.

Пока Норберт, тоже шепотом, пытался втолковать ей, что никакой особой выгоды, по его мнению, такая сделка не сулит, Феспис просвещал Олега и Илси:

— Тут раньше жил Пагрель, генеральный директор энергетического комплекса Хальцеола. Знаете, что он сделал? За два года впятеро взвинтил цену на электричество, а зарплату своим сотрудникам не выплачивал — вкладывал деньги в спекуляции на межзвездном рынке. Один из тех, из-за кого началась революция!

— О покойных не принято говорить плохо, — сухо бросил из-за позолоченной решетки поверенный.

— Передайте его вдове мои соболезнования, — дипломатично вздохнула Аманда, в то время как ее цепкий оценивающий взгляд скользил по особняку, бассейну, фигурно подстриженному кустарнику с нежной сиреневой листвой. — Он был болен?

— Нет, его казнили денорцы. С правом на защиту, как у них полагается. Это случилось месяц тому назад, и теперь госпожа Пагрель выставила особняк на продажу.

— Паршивый ему, значит, адвокат попался, — покачала головой Аманда.

— Какой адвокат?

— Ну, тот, который его защищал…

Две-три секунды Аманда и ее собеседник в недоумении хмурились — как люди, которые пытаются, но не могут понять друг друга. Потом поверенный вздохнул:

— Леди, вы заблуждаетесь. Адвокаты, присяжные, состязательные процессы — все это ушло в прошлое. Теперь мы живем по денорским законам! Денорское право на защиту — это совсем не то, что вы думаете. Вас интересует особняк?

— Нет, извините, — опередил Аманду Норберт. — Идем!

— А сделка перспективная, — пробормотала она, когда свернули за угол.

— У нас сейчас другие планы. Феспис, что такое право на защиту?

— Так вы не знаете? Это денорское издевательство над правосудием!

— А если конкретней? — Норберта порой начинали доставать его высокопарно-публицистические обороты.

— Если конкретней — это лучше один раз увидеть, тогда вам все станет ясно. — Он поглядел на часы. — Трансляция начнется в два, как обычно, тут рядом есть кафе со стереовизором. Пошли, успеем.

— Да, лучше пообедать в кафе, — оживилась Аманда. — Наш кухонный автомат готовит одну преснятину: Зеруат запрограммировал его под свой вкус. Ты бы, Олег, с ним разобрался.

— Уже пробовал, — отозвался компьютерщик. — Когда на Белт летели. Это очень древний автомат, и все программы у него специализированно-диетические, а если ломать их, можно вообще без жратвы остаться. Лучше купить побольше приправ.

Утром сотрудники «Антираспада», опасаясь мести соучастников погибших террористов, оплатили счета в отеле и перебрались на свой корабль. Пусть там нет такого комфорта, как в отеле, зато космопорт патрулируют денорские солдаты, не говоря уж об автоматических охранных системах, и ни одного неприятного инцидента на его территории до сих пор не произошло.

— Нам туда, — показал Феспис.

Особняки вскоре сменились обычными для хальцеолийской столицы многоэтажными домами, ровный тротуар — столь же обычным для этого города месивом глины, гравия и белоснежных обломков (значит, уже не в первый раз взорвали!). Кафе находилось на следующем перекрестке — стеклянный купол, чудом уцелевший рядом с эффектно развороченной дорогой. В отдалении стояла ремонтная техника, которую стерег полицейский с литровой банкой пива. Рабочие — несколько загорелых мужчин и женщин в оранжевых комбинезонах — сидели в кафе. «Антираспад» устроился за свободным столиком. Как только официант принес заказ, Феспис с жадностью накинулся на еду, посоветовав:

— Давайте скорее, пока не началось!

— Не бойся, еда за счет «Антираспада»! — припомнив старый анекдот, усмехнулся Норберт.

— Пока трансляция не началась, — уточнил хальцеолиец, в форсированном темпе приканчивая ярко-красный овощ, фаршированный острым желтым мясом и рубленой зеленью. — Потому что тогда вам есть уже не захочется!

Норберт вспомнил банкет в Императорском Павильоне и внял его совету, бросив:

— Ешьте, он дело говорит.

Им как раз подали кофе и мороженое, когда по стереовизору (большой плоский экран находился над стойкой) закончилась демонстрация музыкального клипа и на экране возникло изображение пустой площадки, похожей на арену для спортивных состязаний. Сквозь высокий прозрачный потолок на арену лился солнечный свет.

— Начинаем трансляцию, — сообщил невидимый диктор. Феспис торопливо глотал мороженое, запивая горячим кофе, Норберт старался не отставать от него.

…На середину вышел мускулистый мужчина с обнаженным торсом, в денорском шлеме с маской. Он был безоружен. На левой руке сверкнула татуировка — знак Тренажера. С противоположной стороны люди в пятнистой форме вытолкнули на арену еще пятерых, за спинами которых опустилась решетка. Эти последние беспокойно озирались, потом один из них нагнулся и что-то подобрал с покрытия площадки. Нож! Остальные последовали его примеру, и теперь все пятеро были вооружены боевыми ножами.