Книга Желтые небеса, страница 93 – Антон Орлов

– Это вряд ли, – возразил Мартин. – В смысле, вряд ли он держит дозорных. Он же всемогущ! Такие типы, как правило, чересчур полагаются на свою аппаратуру.

Аблес ушел и вскоре вернулся с металлической шкатулкой. Тащил он ее с трудом, но ученикам не доверил. Поставив ношу на землю, огляделся, кивком подозвал Сотимару и принялся что-то объяснять. Его растопыренные гребни нервно подрагивали.

– Он просит вас запереть это в сейфе, и чтобы никто без него туда не лазил, – повернулся к Мартину фаяниец. – Он говорит, в шкатулке лежит очень-очень плохая вещь, очень вредная вещь, ему самому страшно. Возможно, придется использовать ее против Габри. Пока она внутри, она закрыта со всех сторон, отделена от мира… Как бы это сказать…

– Заэкранирована? – подсказал Мартин на импере.

– Да, заэкранирована. Мы все должны обещать, что не будем ее трогать.

– Пусть сперва скажет, что это такое. Если хреновина радиоактивна, дешевле обойдется прищучить Габри другими средствами.

Ему пришлось объяснить Сотимаре, что такое радиация: чадорийские ученые о ней ничего не знали. А вот Аблес, похоже, знал.

– Не то, – перевел его ответ фаяниец. – Совсем другое.

Присев на корточки, тьессин вынул из кармана своей синей хламиды ключик и отпер шкатулку. Внутри лежало нечто ажурное, спиралевидное, завораживающе-перекрученное, с блестящим утолщением в центре. Аблес захлопнул крышку.

– Оно взрывается? – осведомился Мартин.

– Нет, – перевел Сотимара. – Оно ловит. Нехорошая, опасная вещь. Это… – Выслушав новое пояснение Аблеса, он добавил: – Люди-охотники ставят капкан, когда хотят поймать животное. Это капкан для Габри. Паад, я сам не до конца понимаю, что он имеет в виду. Он плохо владеет савашейским, а других человеческих языков не знает вообще. Но он настоятельно просит всех нас обращаться с этой вещью поосторожней.

Мартин запер нехорошую вещь в сейфе, они простились с остальными тьессинами – и поехали.

Путь до Саятто занял неделю. Каменистое бездорожье, как следует на разгонишься, да еще приходилось петлять среди скал, объезжать участки сельвы, которые кое-где вторгались в горную страну влажными лилово-зелеными языками, искать брод через речки, состоявшие из сплошной бурлящей пены. И сидя за рулем, и отдыхая в салоне, когда его сменяли Эджен или Мадина, Мартин порой задумывался, откуда пришли в его сознание сны про город под желтыми небесами, а также пристегнутые к ним псевдовоспоминания, но так и не преуспел. Внушение, это ясно. Но вот конкретное содержание каждого сна – внушенное или нет? Аблес толковал о прошлом, однако с прошлым Мартина эти сны не имели никаких связок.

Он никогда не видел такого города, не слыхал о нем, не читал и т. п. У него не было брата. Он без труда поддерживал отличную форму, ел с аппетитом, но при необходимости мог подолгу обходиться без пищи, не испытывая заметного дискомфорта, и его не донимало ежечасно неотвязное желание умять что-нибудь вкусненькое, присущее его двойнику из снов! Откуда все это взялось? Мадина, которую одолевали похожие проблемы, уже приняла решение: как только она выберется с Кадма, она обратится к хорошему психологу и согласится на любое лечение, лишь бы оно спасло ее от ложной памяти. Мартина такой путь не устраивал. Своим собственным ощущениям он доверял гораздо больше, чем всем дипломированным психологам, вместе взятым. И в соответствии с этими ощущениями он должен не пилюли глотать, а разобраться. Сам. Без посторонней помощи.

Иногда в поле зрения появлялись кочевники на чиротагах. Аблес закрывался в каюте, что-то делал с Х-объектами из своего арсенала – и всадники исчезали.

– Он их прогоняет, – сказал Сотимара. – Магия.

– Негативная суггестия, – уточнил Мартин, довольный, что хоть что-то в текущей ситуации укладывается в простое объяснение.

– Аблес говорит, что вы человек очень большой силы и очень большого упрямства. Поэтому он не хочет спорить с вами по поводу ваших взглядов. Он сейчас накапливает силы для схватки с Габри, а если дойдет до полемики с вами, он боится растратить накопленное без пользы. Я его понимаю.

Мартин польщенно ухмыльнулся.

Было несколько стычек между Мадиной и Эджен. Вернее, не то чтобы стычек. Это выглядело так: намеренная провокация со стороны Мадины и оскорбительное безразличие со стороны денорки. После признания Мадины, что у нее ни разу не возникало желания дать сдачи Ялуру, когда тот ее бил, Эджен смотрела на нее как на пустое место. Денорцы такого не понимают! Девчонка разговаривала с Мадиной обидно-небрежным тоном, в то время как Мадину распирало стремление пожившей тридцатилетней женщины поставить на место бессовестную соплячку. Убедившись, что пресечь это он не сможет, Мартин потихоньку посоветовал ей хотя бы не переходить на личности: денорка ее одним ударом убьет, даже вмешаться никто не успеет. Мадина приняла совет к сведению, и потому ее наезды на Эджен были не личными, а идеологическими.

– На Деноре верхушка и простые граждане изначально разделены пропастью! – мрачно сообщала она за завтраком. – Это позор для современного государства.

– Вранье, – цедила в ответ Эджен. – Я из небогатой семьи, но это не помешало мне стать соискательницей.

– Ах, так вы из небогатой семьи? Будьте добры, объясните Сотимаре и Аблесу, что такое денорская небогатая семья! Это значит, у ваших бедных родителей нет трехэтажного особняка с собственным садиком, есть только двухэтажный восьмикомнатный модуль в модульном доме? И экологически безупречные дорогие деликатесы вы кушаете не каждый день, а всего два раза в неделю?

– Примерно так, – ответ предназначался не Мадине, а фаянийцу, который с любопытством ожидал новой информации о жизни в иных мирах.

– Какая беспросветная нищета! – ядовито усмехалась Мадина. – Сотимара, Денор, между прочим, занимает третье место по уровню жизни среди двухсот девяноста четырех миров бывшей Империи. Третье! Впереди только Белтийское королевство и Корвея. Олигархи затыкают рот своему народу жирным куском, и граждане не протестуют, когда денорская элита проливает кровь невинных на других планетах. Лишь бы не дома! Кроме того, у них одни олигархи владеют частными аэромобилями, все остальные имеют право только на наземный транспорт. Я – гражданка Лидоны, и у меня есть личный аэромобиль, а была б я деноркой, у меня был бы…

Она умолкла, словно с разбегу врезалась в стенку. Мартин усмехнулся. Раньше она, распалившись, могла без заминки выразиться матом, но с тех пор, как к компании присоединился тьессин, начала избегать нецензурных слов.

– Если б я жила на Деноре, у меня бы не было своего летательного аппарата, – закруглила она фразу. – А в нашем мире аэромобиль есть у каждого, кто накопил денег.

– По три-четыре воздушных катастрофы ежедневно, – презрительно бросила Эджен. – Над вашими городами все небо забито машинами.

– Зато у нас небо открыто для всех, а у вас – только для избранных!

Во время этих стычек денорка демонстрировала откровенную скуку, разве что не зевала. Раза два Мадина выскакивала из салона со слезами: не могла она добиться желаемого результата, ну никак не могла! Мартин ей не сочувствовал: она сама выстроила эту ситуацию, от начала до конца, у него на глазах.