Книга Чужое тело, страница 37 – Антон Орлов

«Для него это способ подчинять себе других. Он пользовался этим на Лярне, когда был энбоно, и теперь вовсю пользуется… А его чертов препарат все-таки действует! Ну да, ведь у меня стандартное человеческое тело, без фильтров».

Уже после того, как Лиргисо ушел, бросив с загадочным видом, что он пока не прощается, Тина с трудом приподнялась на локтях, оглядела себя. Синеватые следы помады на коже. Вряд ли у нее хватит сил доплестись до ванной. Завтра. Она не чувствовала себя ни проигравшей, ни победившей: то, что произошло, ничего не меняло.

Тина снова растянулась на ложе. Подвесной потолок под кроваво-красный ниарский мрамор с темными прожилками, на стыках полированных квадратов — приоткрытые черные бутоны с лампами-сердцевинками. Интерьер вполне во вкусе Лиргисо, немного зловещий. Способна ли она ментально воздействовать на предметы, находясь в таком состоянии, как сейчас?.. Стив это может, даже когда его тело агонизирует или пребывает за чертой клинической смерти.

Вначале ей удалось погасить три светильника — те превратились в обыкновенные черные цветы, асимметрично рассыпанные по кровавому потолку (Лиргисо, как истинный энбоно, симметрии избегал). Потом дошла очередь до «мрамора». Потолок покрылся сетью трещин, которые то сливались с прожилками, то ветвились по алому полю. Хватит. Остаток сил израсходован. Тина улыбнулась припухшими губами: если и дальше так пойдет, она выберется отсюда раньше, чем предполагала вначале.

Звук открывающейся двери. Вернулся, как обещал.

— Ты предпочитаешь полумрак? — Лиргисо отметил, что освещение померкло, но на потолок не взглянул. — Я тебе кое-что принес, можешь завтра полюбоваться.

Он положил на выступающий из стены черный столик что-то небольшое — похоже на коробочку, в каких хранят кристаллы для записи, — и присел на край ложа. Макияж он успел подправить, губы снова оконтуривала четкая блестящая линия.

— Я вся в твоей помаде, заметил? Могу представить, как в «Кристалоне» выскакивают из директорского кабинета твои подчиненные в аналогичном виде.

— На работе я без макияжа, — Тине показалось, что в голос Лиргисо вкрались нотки сожаления, — так что им даже умываться не надо. Обязательно посмотри эту запись и только попробуй потом сказать, что тебе не понравилось, как мы проводили время!

— Ты все это заснял? — Она удивленно приподнялась, опершись на локоть. — Зачем? Это прежде всего компромат на Криса Мерлея — кино о том, как директор «Кристалона» проводит свой досуг с шестнадцатилетней девочкой. Интересно, кому ты собираешься это предъявлять?

— Тебе. — Лиргисо улыбнулся. — Только тебе.

— Зачем?

— Чтобы ты посмотрела на свое блаженное лицо и признала, что тебе со мной было хорошо! — В его глазах, окруженных узором лярнийского макияжа, сияло торжество. — Я ведь полностью тебя контролировал, великолепная Тина!

— Ты контролировал не меня, а это тело. — Слабость все-таки взяла свое, локоть подломился. — Да, признаю. Ну и что? О сексе ты знаешь намного больше, чем я, но секс — это всего лишь одна из областей жизни. Есть еще много других, неподконтрольных тебе.

Лиргисо молча смотрел на нее. Скрывалось за его молчанием замешательство или что-то другое, Тина не могла разобрать.

— Иногда мне кажется, что ты, как и Стив, пришла из другой Вселенной, — вымолвил он наконец. — Какой там, к Флассу, Манокар! Ты не оттуда.

— Наверное.

Расколотый трещинами потолок то затуманивался, то опять обретал вещественность. Тина решила, что уснет прямо здесь. Добираться до спальни, которая находится за стеной, — это слишком далеко.

— А ведь ты сейчас даже сесть не сможешь! — усмехнулся Лиргисо. — Мне очень хочется воспользоваться твоим беспомощным состоянием… И я так и сделаю.

Он выпрямился и стащил через голову свободного покроя рубашку из переливчатого сине-серого материала. Тина почувствовала тонкий пряный аромат его духов. Наверное, духи у Лиргисо женские. А может, лярнийские.

— Убирайся. Я хочу спать.

— Потом. Знаешь, как я возбудился, пока ласкал тебя и просматривал запись?

— Твоя проблема.

— Вот я и собираюсь ее решить.

— Опять нарвешься, как вчера.

— Увы, ты меня по-прежнему недооцениваешь, великолепная Тина.

Он дотронулся до ее локтевого сгиба. Пронизывающее ощущение, как удар током. Тина поморщилась.

— Мне вчера тоже было больно. — Лиргисо развел руками в притворно сочувственном жесте. — Не обижайся, но я сторонник безопасного секса.

— Если рискнешь меня укусить, потом пожалеешь, — на всякий случай предупредила Тина.

— Пожалею о том, что укусил — или пожалею тебя? — Он откровенно веселился. — Бедняжка… Бедный бывший тергаронский киборг… Вообще-то я не собирался кусаться, но идея мне нравится.

Лиргисо лег рядом и прикоснулся губами к вчерашнему кровоподтеку на шее, потом захватил зубами кожу на плече, стиснув Тину в объятиях. Несколько раз он слегка сжимал зубы, заставляя ее непроизвольно напрягаться в ожидании боли, но не кусал. Вдруг отстранился и расхохотался:

— Я все-таки нашел, чем тебя напугать! Тергаронский киборг боится укусов! Фласс, это по-своему трогательно… Тина, если не хочешь, чтобы я тебя укусил, — попроси меня не кусаться. Просто вежливо попроси, этого хватит. Мне ведь приходилось кое о чем просить тебя четыре года назад… А ты никогда не просила, только приказывала. И тебя совсем не интересовало, нравится мне такое обращение или нет. Могу признаться, мне это не нравилось. — Он приподнялся и заглянул ей в глаза. — Тина, мне будет невыразимо приятно услышать от тебя хотя бы одну вежливую просьбу! Тебе стоит этому научиться. Я жду. Если не попросишь — укушу по-настоящему.

«Сволочь. Я тебя убью».

— Наверное, ты хочешь меня убить? — Лиргисо смотрел на нее с глумливым любопытством. — Вот это напрасно… Я забочусь прежде всего о тебе. Неспособность попросить, когда этого требуют твои же интересы, — признак слабости, а не силы. Считаю до десяти. Посмотрим, что для тебя страшнее — быть укушенной или быть вежливой? Раз… Два… Три… Четыре…

«Я сама подставилась — сказала, чтобы он не смел кусать меня, а он сделал правильные выводы! Эта тварь нуждается в чужом страхе, как в бокале вина. Чужой страх его опьяняет, и у него отказывают последние тормоза… Как теперь загнать его обратно в рамки?»

— Прервем отсчет. — Лиргисо нежно погладил ее лицо. — Можешь пока подумать…

Через секунду Тина вскрикнула — не столько от боли, сколько от неожиданности: никогда раньше секс не был для нее болезненным. Ну да, Лиргисо что-то говорил насчет девственности прежней хозяйки этого тела… В прошлый раз Тина лишилась девственности под скальпелем хирурга в тергаронской больнице, под глубоким наркозом, и с тех пор считала, что это удовольствие для нее раз и навсегда позади. Она видела над собой торжествующее лицо Лиргисо, наполовину спрятанное под фантастической «полумаской», а выше — опасно отвисающий кусок фальшивого потолка, за которым обнажилась гладкая бетонопластовая основа.