Онлайн книга «Комнаты страха»
|
Возглас Дигны пресек назревающую стычку. Из-под снега торчит рука в перчатке, пальцы безжизненно скрючены. Остальное разгребли в лихорадочной спешке, словно соревнуясь. Бланка была без сознания, глаза прикрыты, в лице ни кровинки, но все еще живая – приложенное к ее губам зеркальце запотело. – Хорошо, – пробормотал Генри, убирая зеркальце в карман, и взял девушку на руки. – Идем! Дигна, забери фонарик. – Ой, вдруг у нее позвоночник, тогда нельзя ее так нести… – А у нас есть выбор? – скривился Генри. – Пошли, живо, а то сюда рвется Анджела! Сверху снова падали обломки. В пещере, несмотря на сумерки, стало чуть светлее. Анджела пыталась пробить в каменном куполе отверстие достаточно большое, чтобы прошел «торнадо», и дело у нее продвигалось. Несколько шагов по извилистому коридору с неровным полом, правую лодыжку пронизывает боль, впереди маячит спина Генри, который несет Бланку, и почти ничего не видно, потому что фонарик у Дигны, лишь бы не налететь на них… Все-таки налетел, когда чрево скалы содрогнулось. Они повалились друг на друга, так что получилась куча-мала. Морис замычал от боли, услышал в ответ стоны Дигны и Генри. Молчала только Бланка. Откатившийся фонарик отбрасывал конус оранжевого света, рассеивая кромешную тьму. – Вставайте с меня! – прохрипела Дигна. Генри, не церемонясь, отпихнул Мориса, уложил Бланку на пол лицом вниз, подстелив свой шарф, потом пробормотал: – Просто чудо! Морис с изумлением увидел, что он улыбается. Неужели спятил? – Ты уверен? – утирая рукавом капающую из носа кровь, спросила Дигна. – Проход в пещеру завалило. Мы отрезаны от Анджелы. Сейчас… Он стянул перчатки, расстегнул «молнию» на кармане, вытащил небольшую плитку вроде бы шоколада в блестящей обертке. Из-за перекрывшей проход груды камней от пола до потолка опять донесся грохот. – Это бомба-глушилка, – пояснил Генри, бросив на пол темный квадратик. – Если Анджела за нами следила, теперь ее шпионы выведены из строя. Времени на разговоры всего ничего, пока она потолок доламывает. Итак, один из нас должен добраться до платформы и слетать за помощью, остальным придется ждать здесь. – А почему всем вместе не улететь? – ощетинился Морис, догадываясь, куда он клонит. – Во-первых, платформа будет перегружена. Во-вторых, из-за Бланки. В-третьих, Анджела на своем «торнадо» легко нас догонит. Уйти может только один человек. И она не должна догадаться, что кто-то сбежал, задача оставшихся – заморочить ей голову. Ага, сразу ясно, кто будет этот один, который уйдет… Морис криво усмехнулся и уставился на лжекиллера в упор, но то ли взгляд получился недостаточно выразительный, то ли Генри было наплевать на его реакцию. – Платформа эта полудохлая, упадет на самом интересном месте, – гнусаво пробормотала Дигна, прижимая к разбитому носу намокший от крови конец шарфа. – Других предложений нет. Морис наладчик, будем надеяться, что справится. Генри полез за пазуху, вытащил коробочку с наклейкой «Смородиновое драже с ментолом», вытряхнул на ладонь миниатюрную капсулу. – Морис, глотай. Это допинг. Полетишь, как на крыльях ночи. Морис обескураженно моргал. До него все доходило медленно. Значит, Генри хочет отправить за помощью его! Но почему не сам? Ведь у того, кто сбежит, больше шансов выжить. – Генри, может, лучше ты? – нахмурилась Дигна. – Пусть ты не наладчик, но зато и не тормоз. – У меня другая задача, – тот понизил голос до шепота. – Я буду Анджеле зубы заговаривать. Ни у кого из вас это не получится. Я должен заблокировать ее внимание, пока Морис будет удирать. Что бы я ни нес – не удивляйся, не комментируй, не смейся и не считай меня ренегатом, договорились? – А то не дошло, я же из Мегареала! – Ты должна позаботиться о Бланке, а иногда что-нибудь говори, обращаясь к Морису, как будто он здесь и ты стараешься привести его в чувство. Все понятно? – Ага. – Морис, ты сам примешь допинг или тебе его насильно в пищевод затолкать? Морис испуганно вытаращил глаза, помотал головой и взял капсулу с ладони у Генри. – Если останемся живы, получишь Лейлу, – шепнул тот. – Я все устрою. Кивнув, он проглотил капсулу. – И между прочим, это классно, что ты стенобионт, – сказала Дигна. – Это значит, планета не хочет тебя отпускать, потому что или ты ей нравишься больше других, или зачем-то нужен. Попроси ее о помощи и настройся на то, чтобы она побыстрее привела тебя куда надо, понял? Должно сработать! – Это сказки, – потрясенно возразил Морис. Потрясенно, потому что ощутил небывалый прилив сил и перестал испытывать боль от ушибов. Допинг подействовал. – Не сказки, это Марсия так говорит. – Какая-то рыжая малявка… – буркнул Морис, вспомнив об унижении, которому подвергся на Хрустальной вилле. – У тебя никогда не бывало так, что ищешь какое-то место и находишь его, даже если не знаешь точно, где искать? Или что идешь наугад, но приходишь куда нужно? Это планета тебе помогала! А хотя бы однажды было, чтобы ты где-нибудь заблудился? – Просто я хорошо ориентируюсь в пространстве, и чудеса тут ни при чем, тип мышления такой… – Потом! – оборвал Генри. – Морис, уходи. Грохот камней за перегородившим проход завалом уже несколько секунд, как затих. Морис двинулся вперед по коридору, озаренному дрожащим оранжевым светом карманного фонарика, зажатого в кулаке. Платформа. Помощь. Лейла. Самое главное – Лейла. У него теперь достаточно сил, чтобы получить все то, что раньше доставалось другим. «Торнадо» опустился на заснеженный пол пещеры, усыпанный битым камнем. В свете бортовых прожекторов все неровности скальных стен проступали рельефно и резко. Все как на ладони, только людей не видно. Анджела выпрыгнула из машины. На ней был спортивный бронекостюм (так и не рискнула заказать настоящую боевую броню) и шлем с закрытым щитком. Пусть Генри сколько угодно стреляет из парализатора, толку не будет. Возле кучи камней и сверкающих раздробленных сосулек выделялось на снегу темно-красное пятно. А вон еще одно… Никаких сомнений, кровь. Все-таки она их накрыла, никуда не делись! Теперь надо разгрести завал и убедиться, что никто не уцелел. Пока не увидишь наглядный результат, нельзя считать, что работа выполнена – одна из старых конторских заповедей. Мудрое правило. В Организации каждый обязан был ежеквартально сдавать отчет по установленной форме, и ликвидаторам полагалось во всех подробностях описывать, каким способом была произведена ликвидация, как выглядели останки – чтобы никто не смухлевал, по небрежности или из преступной жалости. Римма, как и большинство ее товарищей, ругалась в адрес Четвертого Отдела, ведавшего этими заморочками, и не понимала, почему всесильный Маршал терпит диктат бюрократов. Уже после, на Сагатре, тот растолковал ей почему: чтобы оперативники любое дело доводили до конца, не надеясь, что кривая вывезет. |