Книга Сильварийская кровь, страница 25 – Антон Орлов

Инспектор плюнул с досады, скривился и вскинул оружие. Гилаэртис улыбнулся спокойно и надменно.

– Раймут Креух, что тебе опять понадобилось в моем лесу?

– Сам знаешь что. Я пришел за Довмонтом норг Рофенси.

– И ты полагаешь, я его тебе отдам?

– У него есть страховой полис, так что я его заберу, хоть тресни.

– В своем репертуаре… Должностное лицо при исполнении – страшная сила, но не в моих владениях. И ты здесь? – При взгляде на Марека эльф снова улыбнулся, на этот раз приветливо и чуточку насмешливо. – Желаешь продолжить наш поединок или работаешь по найму?

– Если мне захотелось сюда прийти, перед вами я отчитываться не буду.

Креух сделал такое движение, словно схватился бы за голову, если б не держал в руках арбалет.

– Даже если тебя сюда тянет, ничем не могу помочь, – как будто не заметив вызова, с неожиданной грустью ответил эльф. – Ты ведь не наш, ты человек. Та небольшая примесь нашей крови, которую ты унаследовал, заставляет тебя тосковать по Сильварии, но тебе здесь не место. Будь осторожен в этом лесу.

Растерявшись от его совсем не враждебной интонации, Марек промолчал, не успев огрызнуться.

– Гил, этот лес такой же твой, как и мой, – включилась в разговор Шельн. – У тебя тут бешеные свиньи бегают, всех на части рвут. Мы собираемся вашу тронутую свинку убить, так что проваливайте, не мешайте!

– Ифлайгри, это наша охота, – холодно возразил повелитель темных эльфов. – Мы сами разберемся с вепрем и узнаем, кто заговорил его шкуру.

– Это мог сделать кто угодно, – угрюмо ухмыльнулся Креух. – Любой из тех, у кого ты украл детей, – в отместку за твой произвол!

– Раймут, я ничего не краду. Я забираю только то, что принадлежит мне по праву. Каждый, кто хотя бы на четверть по крови темный эльф, – мой подданный.

– Граф Довмонт норг Рофенси – подданный королевы, траэмонский дворянин, застрахован от похищения в «Ювентраэмонстрахе». Ты удерживаешь его незаконно.

– Мне нет дела ни до его титулов в человеческом обществе, ни до ваших страховых полисов и законов. Он принадлежит к моему племени, и я поступлю с ним так, как сочту нужным.

– Э, погоди… – инспектор нахмурился. – Что-то новенькое… Что значит – как сочтешь нужным?

– Наши дела людей не касаются. Вепрь уже близко.

Двое спутников Гилаэртиса приготовили луки, златокудрый вытащил из ножен сияющий клинок. Марек заметил, что ифлайгри исчезла. Наверное, взлетела и прячется за кронами деревьев, чтобы эльфы ее не подстрелили… Гномы суетились около своего раненого одра, вполголоса причитая и отгоняя монотонно гудящих мхоросов.

Гилаэртис посмотрел на Марека:

– Не страшно?

– Сами не испугайтесь.

Не смог промолчать. Доставала его насмешка, затаившаяся в глазах у эльфа, уж лучше бы тот злился.

– Закрой рот! – сердито потребовал Креух. – Заткнись, ни слова, понял? А ты, Гил, отвали от моего помощника – он человек, подданный королевы Траэмонской, и он на службе!

– В моем лесу, – дополнил черноволосый эльф, глядя на Марека с такой обидной улыбкой, что его передернуло.

Он ведь не лез первый, ни в Кайне, ни здесь, этот тип нарочно его дразнит.

– Я сейчас на службе, но если еще раз встретимся в человеческом городе, будем драться насмерть.

– Молчать! Ты оштрафован!

– А ведь и встретимся… Не струсишь?

– Молчать! – снова рявкнул инспектор, хотя Марек и так молчал – он уже высказал, что хотел. -Эй! – прозвенел с высоты, из-за переплетения ветвей, голос Лунной Мглы. – Свинья идет! Теперь и Гилаэртис извлек из ножен меч с узким серебрящимся лезвием. Бросил одному из своих

лучников:

– Следи за небом.

Марек немного знал эльфийский, учил в колледже, и слегка удивился – при чем тут небо? – но потом понял: тот имеет в виду ифлайгри.

Орешник затрещал, и на поляну, снеся половину кустарника, выбрался громадный кабан.

В первое мгновение Марек оцепенел. В прошлый раз он видел этого зверя сверху и не составил полного представления о размерах. Ничего себе свинка… В холке – ему по плечо, а в ширину – не во всякую дверь пролезет. Смахивает на ожившее изваяние из замшелого серо-бурого камня, снабженное в придачу парой здоровенных желтоватых бивней в потеках засохшей крови. Глазки крохотные -попробуй, попади в такую цель! – и смотрят нехорошо.

Один из яшмулов – тот, на котором ездила Шельн, из-за близкого контакта с ифлайгри и усмиряющих чар он был самый неуравновешенный, – узнав агрессора, рванулся с привязи и зашелся в истерике. Чуть не сбил с ног… Марек шарахнулся в сторону, и тут ему не повезло: на краю поляны примостился куст ножелиста.

Листочки у этого растения размером с ладонь. Вначале мягкие, кожистые, со временем они превращаются в твердые пластинки с бритвенно острыми краями, а потом становятся хрупкими и, наконец, рассыпаются в труху. Те, что находятся в подходящей кондиции, лесные жители используют в качестве оружия или инструмента.

Вот на такой лист Марек и напоролся. Режущая кромка разодрала рукав и рассекла плоть пониже плечевого сустава.

У него перехватило дыхание от внезапной острой боли. Отшатнулся, оторопело взглянул на куст. Отступить подальше от этой жути с торчащими ножами и от ошалевших рептилий… Рукав быстро намокал, на лежалую листву, пронизанную несметной армадой травинок, шлепались тяжелые капли крови.

Вепрь озирал мутновато-багровыми глазками собравшееся на поляне общество: два человека, один поближе, другой подальше, четверо темных эльфов, двое гномов, да еще крылатые зайчики, яшмулы, снявшиеся с дерева бочонки-кровопийцы… На кого наброситься в первую очередь, не сразу и выберешь.

Марек морщился от боли, но кинжал держал наготове. Вряд ли он поможет против этой горы с видавшими виды бивнями, а все равно с оружием в руках чувствуешь себя уверенней.

Царапина, похоже, не особенно страшная, нерв не задет.

– Идиот, бинтуй рану, живо! – взглянув на него, заорал Креух.

– Я в порядке, – отозвался Марек.

Вепрь начал рыть землю – то ли от злости, то ли в замешательстве.

– Бинтуй чем угодно, останови кровь, сукин сын!

Чудовище двинулось на инспектора. Возможно, приняло оскорбление на свой счет.

Любопытный заяц подлетел к самым ботинкам Марека, принюхался, забавно двигая носиком, и вдруг принялся слизывать с травы капли крови. Через мгновение к нему присоединились другие, оглушительно вереща, и началась самая настоящая свалка. Марек попятился, но они не отставали, один повис у него на рукаве, вцепившись по-крысиному острыми зубками в намокшую ткань. Еще и мхоросы так и мельтешили вокруг, жадно шевеля противными подвижными рыльцами. Кто-то из них впился прямо в рану. Зашипев от пронизывающей боли, Марек ударил его кинжалом. Чьи-то зубы вонзились сзади в шею. Да они все сдурели! Почему они яшмула с порванным боком не трогают, а на него набросились всем скопом?