Книга Зажечь звезду, страница 40 – Софья Ролдугина

Рэйчел горестно вздохнула и крепко сжала мою ладонь в знак ободрения. Я невольно улыбнулась в ответ. Вообще эта худенькая сероглазая девушка вызывала у меня смешанные чувства – и симпатию, и сочувствие, и, что греха таить, обидную злость. С первого взгляда было ясно, что Рэйчел могла бы стать равейной по меньшей мере шестого ранга. В одной из бесед она проговорилась, что прекрасно знала об этом, но побоялась проходить инициацию и связываться с проверками Ордена… Не то чтобы я её не понимала – наоборот, понимала даже слишком хорошо. И в то же время сердилась: как можно променять дар на имитацию, на суррогат?

Пока учёба в Академии и магические опыты заглушали тоску по несбывшемуся. Но, воздвигая стену между собой и своей сутью, Рэйчел, кажется, и сама предчувствовала, что когда-нибудь дар позовёт. И чем прочнее будет эта стена – тем сильнее об неё и приложит.

– Ты Мэйсона слушай, он плохого не посоветует, – наставительно взмахнул вилкой Валмир, глядя куда-то в сторону. – Раз говорит подождать – не торопись. Чем сейчас занимаешься?

Я механически проследила за его взглядом – и вздохнула. Кажется, с сегодняшнего дня начали украшать замок к Новому году. Самую уютную и прогретую часть обеденного зала, где стояли преподавательские столы, подсветили цветными лампами, а вдоль стены расставили огромные горшки с настоящими живыми сосенками – в серебристом инее, с тонкими витыми свечами, белыми и золотыми. А сейчас потихоньку начали облагораживать и ученические столы – вон, прямо во время обеда расстилали мшисто-зелёные скатерти с золотистой вышивкой.

Новый год мне никогда не нравился. В аллийских Пределах такого зимнего праздника не было, а дома пробки и надрывная суета в магазинах скорее раздражали. Но здесь, в Академии, всё выглядело совсем по-другому. Несмотря на нервную сессию, на вечные сквозняки и сырость, и учителя, и студенты будто очнулись от скучного сна. Проходя по коридорам, я ловила таинственные улыбки, заполошный шёпот, смех, запахи корицы, мёда и жареного миндаля… Вроде бы та же суета – но с каким-то сладким, томительным привкусом, тягучим, как апельсиновая карамель.

Находиться среди и при этом не быть частью оказалось сложнее, чем можно себе представить. Я сама боялась признаваться себе в том, что скучаю.

Да ещё и с братом размолвка вышла… Странно год заканчивается, право слово.

– …Что ты сказал?

– Занимаешься, говорю, чем, – засмеялся Валмир, скаля белые зубы. – Странная ты в последнее время. В облаках витаешь? Влюбилась?

На ответные шуточки даже сил не было.

– Не обращай внимания, – вяло махнула я рукой и облокотилась на стол, подпирая кулаком щёку. – Переутомилась просто, работы много. Новая серия опытов на носу на взаимодействие солнечного яда и тёмной крови.

«Переутомилась» – лишь половина правды. Тварь, наводящая иррациональный ужас, к счастью, больше не появлялась, но и без того проблем хватало – и не только с исследованием.

Рэмерт постоянно пребывал в депрессивно-саркастическом настроении, и это изрядно действовало на нервы. А с недавних пор он к тому же стал очень остро реагировать на мелочи. Слова, запахи, цвета… Я своими ушами слышала, как он наорал на студентку за то, что она пришла на лекцию в облаке духов с запахом ириски. Конечно, аромат был слишком сильным и сладким, но с кем не бывает – торопилась на лекцию, по ошибке прыснула на себя два раза… Мне казалось, что некроманта мучают неприятные воспоминания, но со мной он делиться ими не спешил, а навязываться я не собиралась.

Если посчитает нужным – расскажет.

– Ладно, ребята, я пойду, завтра вставать рано, – попрощалась я спустя полчаса. Рэйчел к тому времени уже ушла, Валь с Адди обсуждали грядущие экзамены, а выслушивать замаскированные под сочувствие шпильки Мон сил у меня не было.

Вот ведь язык у девушки подвешен!

– Лады! Ты забегай к нам почаще, а, Нэй? – улыбнулся Валмир.

На мгновение мне стало стыдно. Столько общаемся, подружились почти, а я даже никогда не спрашиваю, как у него дела. Да и вообще почти ничего о нём не знаю… Просто ещё один человек, которого придётся вычеркнуть из жизни, когда моё пребывание в Академии подойдёт к концу.

Так зачем же привязываться?

«Ладно, не ко времени эти мысли».

Я махнула рукой на прощание, улыбнулась и свернула к лестнице.

На сей раз больничный запах просто невыносим.

Фальшивое небо осыпается хлопьями синей глазури, долина расползается на клочки мокрой бумагой – и обнажается гладкий стерильно-белый кафель.

Я пытаюсь удержать клочки, слепить вместе… и не выходит. Они только липнут к пальцам и забиваются под ногти бурой грязью.

Безнадёжно.

Ксиль наблюдает за мной с полуулыбкой языческого идола. Он сидит неподвижно. Щиколотки скрещены, левая рука отставлена для опоры, пальцы правой согнуты и едва касаются белой плитки.

Нагота делает его уязвимым.

– Утром ты забудешь, – говорит он.

Если дохнуть на его улыбку настоящим живым теплом, она растает, как иней.

– Где ты? – Он молчит. – Что с тобой происходит?

– Ничего, с чем бы я не мог справиться сам.

Даже я понимаю, что это ложь.

– Ты забудешь, – повторяет он мягко. – И прости, что показал тебе такой неприятный сон…

Я стискиваю зубы.

Не забуду.

…Проснулась я в позе эмбриона.

Сердце колотилось, как безумное. Сон был до жути реалистичным. Больше похоже на искажённую реальность, чем на игры воображения.

Максимилиан в беде?

«Надо связаться с Тантаэ, он может знать», – решила я и беспокойно перевернулась, плотнее кутаясь в одеяло. Но через минуту уже засомневалась: а стоит ли?

А может, это был просто кошмар? Заурядный дурной сон? Неудивительно, последние месяцы я только и делала, что изучала некромантические ритуалы со всеми их «прелестями» – жуткими инструментами, кровавыми пытками и жестокими убийствами. И мысленно примеряла эту гадость на себя. Нервы на пределе, вот и мерещится… разное.

А ведь на носу шестнадцатое февраля – дата защиты проекта.

Бездна, как я вообще доживу до неё?

Рэмерт сейчас приносил больше вреда, чем пользы. Срывался по пустякам, непрерывно курил, позавчера вообще пьяный пришёл. Я пыталась спросить, в чём дело, но каждый раз он посылал меня, не стесняясь в выражениях. Голова шла кругом – хоть Айне звони, напрашивайся на пророчество…

«Ладно, все-таки дам знать Тантаэ, – окончательно решила я. – Паранойя, в отличие от беспечности, болезнь не смертельная».

Просто ещё одно дело к списку срочных, которые нужно выполнить в следующие четыре дня.