Онлайн книга «Обладатель-двадцатник»
|
Но про себя решил, что с Ильёй спешить пока не стоит. Хоть и следует дать другу вторую жизнь, хоть и должен он ему по всем понятиям и много всего – следует с этим немного подождать. Разве что совсем приспичит. А пока у него была одна мужская кандидатура, друг детства и одноклассник Кракен. Он же Кравитц Евгений Олегович, матёрый журналист, рисковый, но умнейший мужик и ко всему прочему настоящий экстрасенс, умеющий видеть ментальное поле человека. Он был единственным в мире, кто сумел рассмотреть в обладателе нечто, отличающее его от других людей. И хотелось надеяться, что при работе с фантомами сможет их отличать от иных людей. Считался немаловажным и тот факт, что Кракен не мучился излишними угрызениями совести во время наказания преступников и прочей швали. А значит, морально готов стать таюрти. То есть фантом Женьки следовало создавать срочно и безоговорочно, вводя товарища во все дела вокруг обладателя и проистекающие вокруг тайны. Вопрос стоял только в очерёдности: шестой, то есть следующей в очереди создания обязана быть женщина. И только седьмым – мужчина. Но тут опять победило мнение большинства. Буквально все посвящённые в один голос твердили: – Ты попробуй, а там видно будет. Раз уж столько ограничений инструкции нарушил, то наверняка и эту обойдёшь, не поморщишься. Логика в этом была. Да и в любом случае, если не получится, то Кракена всё равно следовало срочно вводить в курс дела. Он и так, когда узнает, что от него да сколько времени скрывалось, будет доставать своими едкими высокопрофессиональными укорами, после которых только и останется убраться если не из России, то из Москвы точно. Как это сделали многие обыватели, раскритикованные журналистом Кравитцем. Поэтому Иван пригласил Евгения в квартиру Ольги в обеденное время и несколькими условными словами уведомил, что дело чрезвычайной важности. Тот не замедлил явиться, шумно вваливаясь, здороваясь на пороге и держа в руках бутылку шампанского и коробку с тортом: – А где же обворожительная мадмуазель Фаншель? – У актрисы, помимо съёмок, прочих дел хватает, – обломал его товарищ, затягивая в прихожую и забирая торт после рукопожатия. – О! Я такой тоже люблю! Ну?.. Чего встал? Проходи, проходи! – Завёл его в гостиную, поставил гостинцы на маленький журнальный столик, а сам ткнул рукой на обеденный стол, накрытый двумя одеялами. – Раздевайся до трусов и ложись! Понятное дело, что журналист заартачился, делая это в форме притворного испуга: – Дяденька, я всё, всё расскажу! Только не ешьте меня! – Ты пока ложись, тем более что это я буду рассказывать… – Ты чего, Грава? – перешёл одноклассник на школьное прозвище, уже начиная сердиться. – Ты же знаешь, я втёмную не играю. Вначале деньги – потом стулья! – Да-а?.. Не играешь?.. А если я тебе обещаю, что буду рассказывать о том, что творится в Москве с преступниками, почему это происходит и кто это всё творит? Тогда ляжешь? – Так бы сразу и сказал, – заискивающим тоном продолжил Евгений, быстро расстёгивая пуговицы на рубашке. – За такие сведения я готов себя даже маслом намазать и посолить! – Ага! – притворно кривясь от вида волосатой груди товарища, забормотал Иван. – Только тебя вначале побрить бы не мешало, прежде чем маслом мазать… а ноги так вообще паяльной лампой просмолить… Ну чё замер? Ложись! Всё равно у меня нет такой лампы, погреться тебе не удастся… На живот вначале… Начал ощупывать притихшего Кравитца вначале в районе шеи, потом головы, потом плеч. Всё как в инструкции описывалось. И при этом начал постепенно подводить к нужной теме: – Только сразу тебя придётся обломать. Ты узнаешь невероятные тайны, но написать о них, а тем более раскрыть в своих статьях никак не сможешь… – Так всё страшно, и меня сразу прихлопнут? – Нет, дружище, всё гораздо интересней и грязней одновременно. Ты будешь молчать, потому что самому придётся принимать участие во всех этих событиях. Естественно, с совещательным правом определения: кто виноват и что с этим ублюдком сделать. Кракен выкрутился, словно угорь под руками, ложась на бок и не мигая уставившись другу в глаза: – Хм… а ведь ты не врёшь… Но скорей всего что-то недоговариваешь или собираешься ловко оперировать полуправдой. – Окстись, любезный! – обиделся Иван, силой укладывая тело-образец в прежнее положение. – Не с моими скромными талантами в софистике, эклектике и риторике пытаться переиграть словами такого зубра русской журналистики, как ты. Понятно, что тебя вначале следует не просто заинтриговать, а сильно озадачить. Показать нечто такое, во что даже ты не сможешь поверить с ходу. А уже потом приступать к главному изменению твоей жизни… – Покажи! Немедленно покажи! – Ладно, чем бы тебя таким удивить?.. – задумался на мгновение Загралов, хотя у него уже давно всё было продумано. Просто следовало узнать, чем занят фантом Фрола и сможет ли он сейчас отлучиться на полминутки. Тот мог, поэтому монолог продолжился: – Ты помнишь, как мы с тобой встречались в «Ёлках-Палках» и нам весьма помог бравый капитан полиции? – Конечно, помню. Тот самый, похожий на пасечника Фрола. Я ещё специально поднимал дело о его гибели… вернее, убийстве. – Отлично! Так вот этот капитан сейчас появится здесь. Вначале невидимый, но вполне ощущаемый. А чтобы доказать его материальность, он тебе… он тебе, допустим, пятки пощекочет. – Э-э-э? – Евгений приподнял голову, скептически оглядел всю гостиную и саркастически хмыкнул: – В фокусники подался? Ха! Да нет, если надо, то пусть меня хоть по заднице шлёпает… Только руки свои мне на плечи положи и не вздумай… Уже стоящий рядом Фрол в образе таюрти не удержался и этаким крепким шлепком наградил журналиста пониже спины. Ох и вскинулся Кракен, ох и взвился! Чуть стол не поломал! И хорошо, что Иван крепко успел придержать друга за спину, чуть не всем весом своего тела прижимая к столу. Могла и люстра пострадать. А то и лепнина на потолке. Потом отчитывайся не столько перед женой, как перед тёщей. И все эти опасения наговаривались вслух, пока дико озирающийся гость чуток не успокоился и не сумел из себя выдавить: – А что это было? – Ты же сам разрешил Фролу тебя шлёпнуть? Вот он и стоит сейчас рядом невидимый. В следующий момент он станет видимым, поздоровается с нами и опять умчится по своим делам. Как раз тем самым, о которых я тебе намекнул и о которых у нас с тобой дальше речь пойдёт. Готов? – Г-готов… – последовало утверждение без всякой уверенности в голосе. – Ну… вот он… Здоров будь, Фролушка! – И тебе не хворать! – буркнул окончательно материализовавшийся фантом, протягивая пятерню журналисту: – Знаю, знаю твоё имя. И что человек ты правильный – тоже знаю. Так что давай быстрей вникай в тему и работать! К нам на помощь. Дел невпроворот. |