Онлайн книга «Боевой вестник»
|
По неширокой, но утоптанной лесной дороге неторопливо двигался всадник на гнедом коне, в доспехах и при оружии, в стальном шишаке и зеленом плаще. На щите был изображен лист клевера — символ Триозерья, где клевер в изобилии произрастал на широких прибрежных лугах. Этот знак носили городские стражники Лютеции. Но откуда он тут взялся? Озеро Гретания милях в десяти на запад отсюда, а до Лютеции гораздо больше… Крошка Четт поспешно убрал недоеденный щавель, приложил ко рту ладони и трижды прокуковал. При этом он опасливо поглядывал на дорогу, хотя всадник был еще далеко. Неподалеку послышалась трель пересмешника — ответ на сигнал о появлении вооруженного одиночки верхом. Протянув руку к соседней ветке, Крошка Четт стал тормошить своего сводного брата, Джона Мясника. Четт всегда удивлялся, как такому толстяку удается спать на высокой ветке и не падать. Джон проспал уже часа два и не шелохнулся. Только иногда, не просыпаясь, чесал глубокий шрам на правой стороне лица, оставленный плеткой кастеляна лорда Тандервойса, еще до того как они бежали в лес шесть лет назад. Поговаривали, что Джон Мясник чертами лица и высокими скулами очень походил на скифария. А скифариев лорд Тандервойс ненавидел, особенно после того как побывал в плену. Может, оттого Джону всегда доставалось? Хотя плеткой его отделали за кражу сыра и утайку изрядного куска телятины, что он сам и заготавливал на хуторе, обслуживающем родовой замок лорда. Джон пробормотал что-то сквозь сон и открыл глаза. — Что такое? — хрипло прошептал он. — Добыча, — так же шепотом ответил Крошка Четт, указывая в сторону всадника. Мясник повернул голову, поерзал на ветке, рассмотрел путника и извлек из-за пояса топор. Главное, всадник был один. — Ты знак подал Флориану? — Конечно. — Четт кивнул. — Он ответил. — Тогда ждем и не шевелимся… Гретанвудский лес от Змиева отделял большой овраг, крутые склоны которого обильно поросли мелким кустарником. Разбойникам не составило большого труда пересечь овраг, чтобы поискать добычи в Гретанвуде, где и дорог было больше, и путники с деньгами в кошелях встречались чаще. Всадник продолжал неторопливо двигаться по дороге, озираясь и нервно сжимая рукоять меча. Это в Брекенвуде или Абертинском лесу, тянущемся вдоль дороги Эвера, можно ездить в одиночку, и то как повезет. Банды встречались и там, но в тех местах латники лордов разгуляться им не давали. В окрестностях Змиева леса, что простирался от кабрийских феодов на юге до Цитадели Богов на севере, опасностей таилось гораздо больше: здесь могли свободно себя чувствовать не только разбойники, но и целые племена идолопоклонников. Конь вздрогнул: в землю перед ним вонзилась стрела. — Ни шагу дальше! — раздался из леса крик. — Бежать не смей — стрела догонит! — Я не бегу! Я стою! — закричал в ответ всадник, затравленным взглядом шаря по кустам, но так никого и не замечая. — Ты не сомневайся, мы хорошо тебя видим! Вынь из ножен меч и брось вперед! Так, чтоб он упал дальше, чем эта стрела! Всадник повиновался. — А теперь сойди с коня на землю нашу грешную! — велел тот же голос из леса. — Послушайте! — возопил всадник. — Я пришел с миром и по очень важному делу! Стрела рассекла воздух и вонзилась в землю рядом с первой. Даже непонятно, откуда она прилетела. Оперенье серое, древко зеленое, острие не блестит. Такая стрела совсем незаметна в лесу. — Делай, что тебе велят, иначе следующая может проткнуть тебе шею! — Этот голос явно принадлежал другому человеку. В округе целая банда… Ну, по меньшей мере два разбойника. Всадник спешился. Шагах в сорока впереди зашевелились большие лопухи, и на дорогу вышел высоченный, более шести футов ростом, человек с блестящей на солнце лысой головой. Недостаток волос на темени возмещала кудрявая темно-рыжая борода. Такие же густые кудри росли у него на груди, видные из-под кожаного жилета на голое тело. Приближаясь к перепуганному латнику, здоровяк покачивал в руке внушительного размера кистень и улыбался. — Как твое имя, бедолага? Судя по голосу, здоровяк и предупреждал о стреле в шею. — М-м… Малколм… — испуганно выдавил спешившийся всадник. — Малколм? Очень приятно, Малколм. А я Карл Лысая Гора. — Разбойник нежно провел ладонью по своей лысине. — М-м-мне… тоже очень приятно… — Ой, да не ври! — Карл поморщился. Подойдя поближе, он поднял меч латника и швырнул в кусты. — Видишь ли, добрый человек, мы не против, чтобы ты шел своей дорогой. Но ты во владениях лесного короля Роберта, что вместо короны носит капюшон. Слыхал о таком? — Д-да… Я слышал о лесных разбойниках… конечно… — Тебе вот этим стукнуть по темени? — Карл поднял кистень. — Я говорю: лесной король! А мы его армия. Какие разбойники, к тринадцатому? — Простите… — Вот мзду за проход по нашему славному лесу заплатишь, и простим. Даже доброго пути пожелаем. — Послушайте, мне нет нужды проходить по вашему лесу. Я пришел по велению командора городской стражи Лютеции, барона Гальмера Девинпорта, и магистра боя ордена вестников, сира Эдвина Вистигейта. — И что же хотят эти почтенные господа? — усмехнулся Лысая Гора. В его тоне, однако, не было и толики почтения к названным персонам. — Командор городской стражи Лютеции, барон Гальмер… — Покороче! Я состарюсь и помру, пока ты будешь испражняться здесь титулами и именами! — Они объявляют о награде за поимку особо опасного государственного преступника. Более того, они полагают, что он может совершить попытку укрыться в лесах. И почтенные господа заявляют, что выплатят вознаграждение в размере пятидесяти ликов тому, кто схватит и доставит этого преступника в резиденцию орденского престола вестников либо в городскую управу Лютеции. Более того, помимо денежного вознаграждения вышеназванные почтенные господа обязуются для тех раз… — Латник замялся. Голос его и без того дрожал, но произнести это слово перед громилой с кистенем было совсем непосильным трудом. — Раз… бойников… отменить ранее вынесенные приговоры и объявленные за их головы награды. Также р-р… — Да не трясись ты! — рявкнул Карл. — Говори спокойно! — Также разбойникам, поймавшим преступника, будет предоставлено право вступить в доблестные ряды городской стражи Лютеции… — Да я уж вижу вашу доблесть! — захохотал Лысая Гора. — Небось уж полные штаны доблести наложил! И с чего же вы, благородные мужи, решили, что мы, разбойники, выдадим вам другого разбойника, скажи на милость? — Он очень опасный государственный преступник. — Как и мы все. — Хохот в очередной раз вырвался из луженой глотки Карла. — Тут особый случай. |