Онлайн книга «О возвращении забыть»
- Смотри, Подпол! - Никита нехорошо так прищурился, затем отдал распоряжение к сбору и выдвижению. - Я пойду первым, - Ковальский полез в мешок, достал прибор величиной с сотовый телефон, - там аномалии и смерть, а мне они знакомы! - Ни хера себе, сказал я себе! - Холод переглянулся с Никитой, но встрял бизнесмен: - Чё вы там бубните? Ни черта не слышно в ваших масках! Что происходит? - Родео, успокойся! Не до тебя. Собирай шмотки, свой груз, и будем уходить. - А где мы? Чё за помойка? - не унимался Родион. - Заткните его кто-нить, а?! А то я кляп ему из берца сделаю! - бросил Холод через плечо, занимаясь, как и все, сборами. - Ковальский, живее! Рогожин там умирает, мля! Да и баба эта! - Топорков закинул на спину снарягу, разбирался с оружием и "мухами". - Чё-то сухо во рту! Почему так щиплет глаза, кожа чешется, горит?! - отозвался Георгий, нахлобучивая на голову с опалёнными волосами кепку. Он, как и некоторые уже бывшие заложники, не имел защитного костюма. Зной и радиация начали над ним своё роковое дело. - Видишь, аномалия внизу! Воздух накалился. Всем плохо и жарко! Терпи, - военврач протянул ботанику фляжку, - смочи горло. Шустро, споро, не без подгонов Топоркова собрались, рассредоточились цепочкой по пролёту лестницы, чтобы она вконец не крякнула. Первым с прибором стал спускаться Ковальский. Затем учёный, Никита и все остальные. Замыкающим - Балон. Как обычно! ПДА Подпола пищал и зуммерил, и без слов становилось ясно - воздух в здании пропитан смертью: высокая температура, радиация, электроразряды и минимум кислорода. Люди нет-нет да и переговаривались, проклиная Мешкова, армию, темень, жару и недоумевая по поводу странного транспортала и места, в котором оказались после свежей дождливой ночи в горах Кавказа. Ковальский замер, подняв руку, за ним истуканами застыли все остальные. Бойцы ощерились стволами в разных направлениях, высматривая опасность. Где-то недалеко, будто из тоннеля, раздался крик. За ним звериный рык - и снова тишина. Трепет пробежал морозцем по спинам людей, заставляя ёжиться и вжиматься в стену. Подпол вынул патрон от пистолета и бросил его в темноту. Холод недоумённо переглянулся с Никитой. Ничего. Эсбэушник снова повторил действие, на что отозвался нетерпеливый Ден: - Э, Подпол, может харэ разбрасывать патроны?! - Тс-с, - Ковальский через переговорный динамик "Панорамы" недовольно зыркнул на снайпера, - аномалию щупаю. Границы её. - Чё её щупать, девка она, что ли? - Отставить паясничать! - отрезал Топорков. Подпол швырнул третий патрон, который, не долетев до пола, взорвался мини-вспышкой. - Опс. - Ого! Ковальский повернулся к изумлённым товарищам: - Понятно теперь? Так лопаются глаза, лёгкие и мочевые пузыри человека, попавшего в "жарку". Остальное сгорает в три секунды в тысячах градусах, не оставляя даже пепла! - Япона маха! Куда мы попали?! Из шоковой прострации вывел всех опять Ковальский: - Прошу тишины! Определим контуры "жарки", постараемся вытащить пострадавших и уходим. Договорились? - Лады, Ковальский! Работаем. Используя ПДА, определяющий аномалии и прочие опасности природного характера, чутьё и опыт, периодически покидывая кусочки окалины и сварки от лестницы, группа очутилась на твёрдой земле. От бывшего пола некогда чистого, ухоженного цеха остались только пятачки ровного бетона и рельсов. Кругом кучи строительного мусора, остовы станков и оборудования, арматуры, пыльная взвесь и сплошные аномалии. Со слов Ковальского, строго запретившего ступать в стороны от его следов, здесь, в цеху, находились какие-то "жарки", "кисели", "зыби" и "газировки". Брошенные камушки и куски сварки, а также валяющиеся всюду останки уродливых животных и скелетов людей воочию подтверждали его предостережения. Группа двигалась в час по чайной ложке, словно по минному полю, постоянно чертыхаясь и ругаясь. И вообще, состояние людей оставляло желать лучшего. Нервный срыв, упадок сил, физические неудобства и страх обуревали всеми, сводя общий моральный потенциал к нулю. Кто молил бога, кто угрожал и злился, а кто-то ойкал и стонал, мелкими шажками двигаясь за проводником с прибором в руке. Цепочка обогнула горячую субстанцию, прижатую к лестнице, и скучковалась в указанном Ковальским месте, возле Рогожина. Вид полковника заставил до скрипа сжать зубы и до хруста кулаки. Ноги и часть тазовой части сильно обгорели, тлела униформа на правой руке. РЗК, может быть, и спас бы, но он был ранее отдан Анжеле. Кто бы знал! Командир тихо постанывал, будучи в полубеспамятстве. Руки раскинуты, дым и запах от обожжённого тела и снаряги пронзали лёгкие товарищей больнее любого оружия. - Док, быстро укол ему! - Никита подтолкнул Дена. - Давай подальше от огня. Атас, команди-ир! Как же так?! - Осторожней, мужики! - Аккуратно. - Руку держи. Снимите шлем. Не трогай там... Шёпот шёл отовсюду. Несколько человек рьяно взялись за полковника, осторожно оттаскивая его от аномалии. - Командир. Потрогай БК у него, если накалились гранаты, то могут рвануть! Почти все обернулись к говорившему - пленный наемник в наручниках стоял поодаль, утирая чумазое потное лицо. Рядом сидел на корточках чеченец, также сцепленный по запястьям. Никита нервно глянул по сторонам и успокоился, заметив кивок рядового Димона. Он сидел на корточках с автоматом на коленях стволом в сторону пленных и дал понять, что бдит, что всё под контролем. Никита не мог освободить руку от перчатки - на нем был цельнолитой РЗК, за него боекомплект в разгрузочном жилете Рогожина на ощупь проверил Меркулов, у которого не было защитных средств. - Горячие так-то! - заметил он, поглаживая ладонью гильзы гранат к ГП-30. - Надо бы снять. - Толку-то? Охлаждать всё равно нельзя, - вздохнул Орк, поправляя свой БК. Полозков вколол командиру антишок, затем было занялся его закопчённым лицом, но Ковальский поторопил: - Нужно уходить отсюда! Опасно. Найти помещение получше, осмотреться, оборониться и заняться раненым. Смотри, командир! Народ проследил за его взглядом в сторону Топоркова. - Ну да, Никит, ты щас по уставу и субординации за главного! - поднялся с корточек Холод. Остальные закивали, выжидающе глядя на Никиту. - Лады. Слушай приказ! - Никита оглянулся, зажёг фонарик, поводя по фигурам и темени корпуса. - Берём Рогожина и его снарягу, идём, ищем дверь, ворота, выход. Что будет. Ковальский первым. Балон? Ну, ты знаешь! Холод и Орк, на вас сектора возможного обстрела. Ясно? |