Книга Растоптанное счастье, или Любовь, похожая на стон, страница 32 – Юлия Шилова

— Светлана, а у него что, пистолет есть?

— Я не видела.

— Может, лучше милицию вызовем? Разбираться вот с такими фруктами — прямая их обязанность.

Им же за это деньги платят. А мне за что страдать? Я и так уже пострадала — он обворовал меня до нитки.

Ему осталось меня шлепнуть и все. Кто тогда будет за правду бороться?

— Ты откуда взяла эту сумасшедшую? — усталым голосом спросил меня Илья.

— Кто я? Я сумасшедшая? Это я-то сумасшедшая?! — Видимо, чаша Наташкиного терпения переполнилась, и она бросилась на Илью с кулаками. — Да ты только посмотри, Светка, какой он наглец! Что он себе позволяет? На каком основании? Ах ты, гад, нашел где отлежаться — у моей подруги! Спрятался в тылу противника! Захочешь — не додумаешься и не найдешь. А ты, кроме амнезии, ничего не мог придумать?

— Ната, прекрати, — попыталась я образумить подругу. — Ты же мне обещала…

— Что я тебе обещала?

— Ты обещала всего лишь на него посмотреть.

— А что на него смотреть-то? Я тебе точно говорю: это он. Я его, гада, ни с кем не спутаю. Только при тебе он большей частью молчит, а при мне более разговорчивым был. Манны небесные обещал! Язык у него хорошо подвешен, зато в постели он — дерьмо.

Я в тысячу раз лучше видала. Так что любовник из него никакой.

— Наташа! — в очередной раз попыталась я успокоить свою подругу, но, глядя в ее горящие глаза, поняла, что мне это вряд ли под силу.

— Я уже знаешь сколько лет Наташа! Тебе и не снилось! Это я к тому говорю, что если ты глаз на него положила и решишь с ним переспать, то поверь мне: ничего хорошего. Может, по жизни он и рысак, да только в постели далеко не рысак. Я за свои слова отвечаю. Троечка с большой натяжкой. Все, чему он в жизни научился, так это грабить одиноких дамочек и выносить из их жилища все, что они заработали непосильным трудом. — С этими словами Наталья сжала кулаки и кинулась в сторону Ильи. — Я не буду дожидаться милиции! Я сама с тобой разберусь! Где мои драгоценности, гад лежачий? Говори!

Ударив Илью по лицу, она содрала с него простынь и встала как вкопанная. Потому что, запустив руку под кровать, Илья достал оттуда пистолет и навел его на Наташку со словами:

— Ты что, совсем нюх потеряла? Последний раз предупреждаю!

Наталья побледнела как полотно и голосом, полным ужаса, произнесла:

— Света, откуда у него ссадины и синяки? А это плечо… Там даже кожи нет!

— Я же тебе уже десять раз говорила, что сбила его машиной. А ты меня совершенно не слышишь.

Ты слышишь только себя.

Наталья не смотрела на пистолет, хотя и не скрывала того, что он произвел на нее вполне понятное впечатление. Она не сводила глаз с израненного тела Ильи. И чем больше она на него смотрела, тем все больше и больше бледнела, и наконец лицо ее стало по цвету белым, как стена.

— Света… — придушенным шепотом заговорила она после минутного столбняка.

— Что?

— У него шрама от аппендицита нет.

— А почему он должен у него быть?

— У того, кто меня ограбил, шрам был ужасный во все пузо. Он сказал, что у него аппендицит лопнул и ему сложнейшую операцию делали. Может быть, он тоже был накладной?

— Кто накладной? — заметно вздрогнула я.

— Шрам.

— Шрам?!

— Ну да.

— Все, Наташка, тебя понесло!

— Лысина же у него накладная. Может, и шрам такой же? Хотя шрам вряд ли приделать можно. Я бы это на ощупь почувствовала. Прямо чертовщина какая-то! А шрам был такой безобразный, будто его не в больнице, а какие-то кустари шили. Я даже не думала, что в наше цивилизованное время человека так неаккуратно распороть и заштопать можно. Оказывается, и такое бывает. Света, но ведь лицо одно и то же. Я тебе точно говорю: лицо одно и то же. Глаза, рот, нос… Фигура, в конце концов! Только шрам не совпадает, и все.

— Может, еще и трусы спустить, ты там посмотришь? Вдруг найдешь какое отличие? У меня там родинка есть, — противно засмеялся Илья, не опуская руку с пистолетом.

— Я там не запомнила, — залилась краской Наталья.

— А что ж так плохо? Тех, с кем находишься в близких отношениях, нужно знать в лицо. Так что, будем проверять или нет?

— Илья, прекрати, — заступилась я за Наташку. — Ты уже, наверно, понял, что у моей подруги большой стресс. Сегодня ночью ее ограбили на очень большую сумму. Ограбивший ее человек как две капли похож на тебя, но, она поняла, что это не ты.

— Спать не нужно с кем попало, без разбора, тогда и грабить никто не будет.

— Не тебе судить — вновь прокричала Наташка.

— Илья, а откуда у тебя пистолет? — задала я вопрос, возникший в моей голове сразу, как только я увидела оружие.

— Я никогда не хожу без оружия.

— Но ведь я проверяла все твои вещи, стирала их.

Там его не было.

— Перед тем как ты это сделала, я сунул его под кровать.

Взмахнув пистолетом в нашу сторону, Илья облокотился о стену и, сменив тон на более спокойный, сказал:

— Садитесь на стулья.

Мы с Наташкой сели на стулья и обе посмотрели на Илью так, словно видели его в первый раз в жизни. Илья положил пистолет рядом с собой и, украдкой взглянув на Наталью, заговорил уже обычным голосом:

— Вообще-то я никогда не прощаю подобных вещей, особенно тех, кто кидается на меня с кулаками, но сегодня, так и быть, я постараюсь закрыть глаза на этот инцидент.

— Да уж, постарайся, пожалуйста, — произнесла я еще слегка дрожащим голосом.

— Я же сказал, что постараюсь. А теперь совершенно спокойно расскажите мне о том, что произошло. Я так понял, что объявился мой брат. И что же он натворил на этот раз?

— Какой брат? — спросили мы с Наташей в один голос.

— Брат-близнец, — совершенно спокойно ответил Илья.

— Близнец?

— А что тут удивительного? У меня есть брат-близнец, который отличается от меня только большим шрамом на животе. Других отличий вы не найдете.