Онлайн книга «Генетический дрейф»
|
— Как думаешь, троса выдержат? — Кормовой надо бы подтянуть лебёдкой, может о камни поцарапать, — с видом бывалого морского волка молвил я и прямо в белом махровом халате пошёл на корму. Закончив опасные эволюции причаливания, экипаж какое-то время со страхом глядел на разбушевавшуюся стихию, но вскоре, не выдержав напряжения, разобрал оружие и свалился прямо в рубке. Хотели спать вахтами, а отрубились оба, практически сразу и беспробудно… Я проснулся первым. Первое сенсорное: спокойная тишина, точнее, мягкий шумовой фон, не вызывающий тревоги. Тут же толкнул в бок подругу. Идиллия… В воздухе слышался чуть уловимый аромат хвойного леса, местами покрывающего скалистый берег, радовал слух шелест кристально чистых волн за бортом. — Красота какая, Гош! — восхитилась она, сладко потягиваясь. Заповедный берег притягивал глаз. Казалось, что сверху, с высоты взметнувшихся над бездонно-синим морем скал, можно было рассмотреть весь Крым. Гладь спокойного моря на западе терялась, смешиваясь с горизонтом, и лишь высоко плывущие облака белоснежными полосками подчеркивали эту границу, убегая от неё на восток. Неопытному человеку легко представить, что отсюда невозможно выбраться, кроме как по морю. На берегу — сплошные нагромождения камней, в некоторых местах виднелись стволы упавших или принесённых штормами деревьев. Склон выглядел безлюдным, никаких строений вокруг. В крошечной бухте было спокойно, катер стоял устойчиво. — Сработали твои бантики! — А то! Остатки утреннего тумана ещё цеплялись за окрестные горы. Так… Всё побережье — высокий, слегка извилистый обрыв, обрамляющий берег с запада. Главный вопрос повис вместе с туманом: где мы? — Пойду завтрак делать, — сообщила Ани, вернувшись из душевой. — Кобуру надень, — приказал я и с автоматом под мышкой отправился в гальюн. Хватит разгильдяйничать, добром это не кончится. Потом забрался наверх и запустил один двигатель на малых, включив все системы. Чистый радиоэфир, подконтрольное судовому радару пустое пространство акватории и молчание радиолокационного ответчика говорили мне: вокруг нет никого. Ни врага, ни друга, которого ты мог бы со всем тщанием расспросить о местности. И что теперь делать? Вообще-то надо бы заправить бак, эксперименты с мощностью резко сократили запас топлива, а канистры тратить неохота, аварийный запас. С некоторой тоской ещё раз огляделся вокруг. Изломанные скалы, обрывисто уходящие в воду, в нижней части были лишены всякой растительности, волны свирепых зимних штормов вычистили поверхность. Слева виднелась ещё одна скала с приметной сосной на вершине, изогнутой настолько волшебно, что она не может не быть объектом культовой фотографии. Наверняка ведь что-то знаменитое! — Ань, ты же Крым должна хорошо знать, не?! — крикнул я вниз. — С чего бы?! — удивилась подруга, бренча на камбузе посудой. — Так все ж москвичи сюда ездят, известное дело! — Я не все, Санин, всегда в Сочи ездила! Не мешай! И в душ пока не ходи, горячей воды нет, греется! — Зря, — тихо сказал я. — Была бы польза… В судовом бойлере хранится двадцать литров воды, как она сумела так быстро всё потратить? Пусть тёплая под утро, и всё же… Потрясающий вид! Древние скалы, зелень кривых сосен, изумрудная вода под восходящим солнцем — почему бы славным путешественникам не искупаться? Не вижу помех. Решено: утренний кофе со сливками, и дружно бросаемся в воду! Внизу затопала повариха, я начал потирать руки. — Йего-о-ор!!! Плечи сразу занемели. Что там случилось?! Сбив предохранитель на автомате вниз, я метнулся на палубу. — Смотри! — поставив поднос, Анька показывала пальцем прямо перед собой. Предмет сенсации стоил того, чтобы так панически разораться. В нижней трети скалы красной краской было выведено: Айя. Парус. Мы пили здесь! Тюмень 2013 год. — А говорят, что от этих иероглифов один вред, — задумчиво изрёк я, ещё раз прочитывая варварскую надпись. — Молодец, солнышко! Теперь можно определяться. Не найдя на столе свободного места под чашки и тарелку с бутербродами, мы поставили приборы на пол, а сами вцепились в разложенную карту и страницы лоции. Вскоре всё стало на свои места: это западная часть мыса Айя. Приютившая нас на время шторма скала так и называется — Парус, или Шпиталь. — Значит, Балаклавская бухта чуть северней? — Точно, вон там она, — показал я вдоль берега. — Могу себя поздравить, отклонение незначительное, для первого раза так просто отлично, не находишь? — В Балаклаву пойдём? — поинтересовалась подруга. — Ни шагу на запад, родная, только на восток! Обогнём мыс и двинем в виду берега, пока не обнаружим подходящую заправку. На Форосе, например. — Это где Горбачёв чалился? — с видом прожжённой политзэчки вспомнила напарница. — Вряд ли он был последним постояльцем, наверняка там куча VIP-отелей отгрохана. — А ты, Гош, как я посмотрю, тоже не великий знаток крымских земель? — задумчиво спросила она. — Ни разу! Меня тоже всё чаще в Сочи вывозили, потом и сам ездил. Родители говорят, что в молодости прикалывались по Крыму, а меня как-то не тянуло. Девушка встала, наклонившись над столом. — Скажи, а зачем мы тогда рубимся в этот Таганрог? Я настолько растерялся от столь неожиданного вопроса, что чуть не подавился очередным глотком. Получив пару горячих хлопков по спине, откашлялся и кое-как спросил: — Ну как почему, Россия же! Типа там высадимся, а потом… — Что потом, на Москву пойдём? В самый кошмар? Я тоже вскочил, чувствуя прилив злости. — Какого хрена?! Ты же сама так хотела! Мы же советовались, обсуждали! — Обсуждали, не спорю, мельком! — Аньча не собиралась сдаваться. — Когда обсуждали, было столько сиюминутных проблем, что мы накидывали маршрут начерно, ты что, не понимаешь этого? Вот я и спрашиваю сейчас: какого мы забыли в этом Таганроге? Надо взять паузу. — Садимся, — предложил я уже спокойней. — Похоже, слово Таганрог становится ругательным. Твой вариант? — Пошли сразу на Сочи! Нормальная община там найдётся, как и везде, крупных производств нет, экология вряд ли пострадала, а последствий в разы меньше. Побережье знаем, это тебе не Крым, чужая страна! — Как везде — здесь ключевое, так что этого мало, — отмахнулся я. — Что ещё? |