Онлайн книга «Победитель»
|
– Отчего же и не благословить? Все народы Галактики молятся богу – как бы он ни назывался. И лишь сайентологи молятся давно умершему человеку. Это будет священная война с безбожниками. Да благословит вас Иисус Христос, спаситель наш! Да пребудет с вами, ваше императорское величество, победа! Владыка осенил императора крестным знаменем и попрощался. А Осетр подумал, что впереди и в самом деле самый настоящий крестовый поход. Как в Древние времена… * * * Для простого народа поминки организовали на площади Петра Первого. Избранные же были приглашены во дворец. Кого пригласили, император не знал – поминками занималась Ольга. И это его вполне устраивало. Осетр поймал себя на мысли, что поминки сами по себе его уже не интересуют. Это была связь с прошлым, а он уже весь был в скором будущем. В зале, впрочем, он, разумеется, появился. Приглашенных оказалось человек триста. Вначале все шло по заранее проработанному сценарию. Звучали речи-воспоминания и речи-благодарности погибшим, присутствующие не чокаясь пили за помин души. Чуть позже, как часто бывает на похоронах у россов, вечная память пошла своим путем, поминающие – своим. Похоже, многие из присутствующих давно друг друга не видели. И не удивительно, поскольку, в основном, тут были военные. Со всех сторон звучало: – А помнишь… – И тогда я ему врезал промеж глаз… – Да он, говорили, где-то в Приграничье. Осетр ходил по залу, кивал, обменивался с некоторыми присутствующими короткими репликами. Потом почувствовал на себе чей-то взгляд, обернулся. Мужчина лет двадцати пяти, в форме майора сил планетной обороны. Лицо знакомое, дурацкие усики над верхней губой… И вспомнил – князь Стародубский. Владимир Иванович, что ли?.. Муж Яны. Точно, он! Знакомые невинные маленькие глазки человека, не подверженного грехам… Наверное, кто-нибудь на месте Осетра смутился бы. Но император не смутился. Подошел, поздоровался за руку. – Как служится, князь? Я вас помню. – Жалоб и просьб нет, ваше императорское величество! – Что ж, желаю успеха! Вполне возможно, что скоро от вас и ваших соратников будет зависеть безопасность Нового Санкт-Петербурга. Отправился дальше. Должно быть, вечером князь, вернувшись в родные пенаты, взахлеб похвастается молодой княгине, кем сегодня был привечен. А княгиня будет восторженно ахать, поддакивать мужу и надеяться, что выражение лица не выдает ее… Они виделись совсем недавно, за несколько дней до отлета на Вайсбург. И все было как всегда. Нежность и восторг от обладания друг другом. – Я всегда буду тебя любить, Миркин, – сказала она при прощании. – Что бы ни случилось! – И я всегда буду тебя любить, Яночка, – отозвался он все с теми же нежностью и восторгом. Но вот сейчас эти чувства показались Осетру какими-то… Он даже слова не нашел. Понятно ему было только одно: кабы они встретились сегодня, все было чуть по-другому. И ему бы пришлось изображать нежность и восторг. Эта мысль вроде бы должна была его поразить. Но почему-то не поражала. Наверное, так происходит по одной причине – любовь умирает. Сравнить свои нынешние ощущения ему было не с чем – прежде он не испытывал ничего похожего. И он просто отбросил мысли об Яне. Сейчас впереди намного более важные проблемы! О них и станем беспокоиться. Его мысли прервал знакомый голос: – Здравия желаю, ваше императорское величество! Он поискал взглядом. И остолбенел. К нему приближался капитан Дьяконов. Собственной персоной. – О боже, господин капитан?! Вы ли это? – Я, ваше императорское величество! – Дьяконов улыбнулся. Он несколько постарел со времен выпуска, но взгляд у него ничуть не изменился. Взгляд учителя… Скольких пацанов – и сирот, и маменьких сынков – довел он до «суворовской купели», и это процесс не мог на нем не отразиться. – Не стану спрашивать, как поживаете. – Дьяконов улыбнулся знакомой улыбкой. – Ваша жизнь для всех как на ладони. Хочу только сказать, что могу вами гордиться! «А ведь он наверняка был в обойме Железного Генерала!» – подумал вдруг Осетр. Не может быть, что воспитание будущего кандидата в императоры поручили человеку со стороны. Нет, это была бы стратегическая ошибка, а Засекин-Сонцев таких ошибок не совершал. Кроме одной. Которая стала для него фатальной… Но почему Дьяконов в прежнем звании? – Вы все еще капитан? Теперь-то, после того, как Владислава больше нет… Дьяконов снова улыбнулся: – Ну вы же, ваше императорское величество, наверное, помните мои взаимоотношения с начальством… И потом… Карьера меня не очень интересует. Я люблю учить пацанов, а им все равно, сколько звездочек у меня на погонах и какого они калибра! Капитаном жил – капитаном и помру. «Все равно надо будет распорядиться, чтобы ему повысили звание, – подумал Осетр. – Хотя бы дали майора…» – У меня к вам другая просьба, ваше императорское величество… Я ведь правильно понимаю, что скоро начнется война? – Правильно, капитан. Если не случится какого-нибудь чуда… – Я бы хотел, чтобы меня перевели из школы в действующую часть. Я, конечно, не молод, но навыки и реакция еще не потеряны. Я всю жизнь мечтал надрать когда-нибудь задницу морским пехотинцам. – А кто же будет воспитывать пацанов, капитан? «Росомахи» и впредь будут требоваться Империи. – Свято место пусто не бывает. Найдутся желающие… В конце концов, главного своего «росомаху» я уже воспитал и, судя по всему, воспитал как надо. – Спасибо за комплимент, капитан! – Это не комплимент, ваше императорское величество. Я очень рад, что люди, когда-то решавшие вашу судьбу, не ошиблись… Так я могу надеяться? – Да, конечно! Я сделаю все возможное! Дьяконов, просияв, распрощался. Император двинулся дальше по залу, все так же кивая автоматически и коротко отвечая на приветствия. «Черта с два ты у меня попадешь на передовую, – подумал он. – Умельцев проламывать черепа и сворачивать шеи у нас и так хватает. А вот учителей…» Он снова прислушался к себе. И ощутил легкое недоумение. |