Онлайн книга «Регент»
|
На сей раз ударила пушка правого борта. На некотором отдалении от пиратских кораблей засверкали в пространстве звездочки. Враг теперь знал, что он обнаружен. А «Победоносец» вновь сменил позицию. И вовремя – в старое место немедленно последовал выстрел вражеского крейсера. Больше пока по неизвестному вражескому кораблю-невидимке стрелять не стали. Приднепровский-то был готов испытать силовую защиту врага на прочность, но Осетр не позволил. На невидимке скоро должны будут разобраться, что их вовсе не собираются уничтожать. Вот тогда и посмотрим… Дешифровать вражеские переговоры пока не представлялось возможным, хотя корабельный дешифровщик и вся его техника работали на полную катушку. Вскоре стало ясно, что вражеские корабли замедляют ход. – А может, покажемся им на время? – предложил Осетр. – Проведем, так сказать, ответную психическую атаку… Было видно, что контрадмирал готов встретить это предложение в штыки: для любого капитана демаскировать родной корабль – все равно что собственные пальцы отрубить! – Обнаружив, кто им противостоит, они либо окончательно струсят и сбегут, либо начнут переговоры. – Лучше бы они продолжали атаку! – сказал Приднепровский. – Меня бы это устроило гораздо больше! «Вот потому ты только капитан боевого корабля, – подумал Осетр. – И в лучшем случае дорастешь до командующего флотом». – Если невидимка бросится наутек, мы, по крайней мере, сможем понять, оборудован ли он мерканским аналогом «иглы Комарова». Давайте покажем себя! – Слушаюсь, ваше высочество! – Контр-адмирал повернулся к Перминову. – Отключите на несколько секунд систему обеспечения безопасности. «Святой Георгий Победоносец» предстал перед врагами во всем своем хищном великолепии. И снова спрятался. Система разведки и целеуказания отметила новый взрыв обмена информационными потоками. А потом на несколько секунд, подобно росскому фрегату, проявил себя невидимка. И стало ясно, что бежать пираты не собираются. Не входило это в их планы, ржавый болт им в котловину! Приднепровский аж руки потер в предвкушении. – Давайте, давайте, ребята! Мы вас ждем. Невидимка оказался малым транссистемником того же класса, на каком Владислав бежал с Нового Санкт-Петербурга. – Не стрелять! – сказал Осетр. Возможно, это был тот самый корабль, только модернизировавший систему обеспечения защиты. Его экипаж прекрасно понимал, что «Святой Георгий Победоносец» не станет стрелять. Он открыто подгреб к одному из эсминцев и был выловлен им из пространства. – Будут прорываться к Медвежьему Броду, – сказал Приднепровский, наматывая на палец правый бакенбард. – Зуб даю, что будут прорываться! Он оказался прав. Через некоторое время корабли противника принялись палить малой мощностью в разные стороны, пока один из выстрелов не зацепил защитное поле росского фрегата. После этого крейсер и два эсминца бросились на «Георгия Победоносца», будто спущенная с поводка свора псов. И началась битва. Летели доклады офицеров и центрального ИскИна корабля, Приднепровский раздавал приказы и контролировал их исполнение. Все-таки он был очень хорошим командиром. Его преисполненный бесстрашия и воли голос действовал на всех успокаивающе. Никто не праздновал труса, хотя фрегат впервые действовал сразу против трех одновременно атакующих врагов. – Одиночная цель пытается обойти район боя! – доложил кап-три Колесов, крутя ус. Приднепровский велел выдать на видеопласт карту-реконструкцию района боевого столкновения. И в самом деле, пока три пиратских корабля долбили защитный кокон «Георгия Победоносца», четвертый пытался, обойдя место схватки, прорваться к Медвежьему Броду. Теперь стало совершенно ясно, где находится Владислав Второй. Особенно если учесть, что все маневры невидимки производились с целью пустить пыль в глаза. – Мы можем захватить его внутрь своего кокона, как проделали это у Дальнего Алеута? – спросил Осетр. – Пока они нас долбят, нет. Часть энергии ударов, пока будет переключаться режим и ставиться внутренний кокон, прорвется внутрь и запросто достигнет нашей обшивки. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. – Но ведь тогда мы можем его упустить! И он сумеет достичь Медвежьего Брода. – Планетная артиллерия на какое-то время задержит его. Надеюсь, мы к этому времени справимся. А если и достигнет, что он в одиночку сможет сделать? Ну покромсает нашу артиллерию, ну высадится на поверхность, но потом все равно мы подойдем, и от него мокрого места не останется. «А еще он может покинуть эсминец и достичь поверхности на своем малом транссистемнике, – подумал Осетр. – Хотя смысла в этом я не вижу. Высадиться и тут же послать хивэграмму Вершителю с просьбой защитить законную власть от узурпатора?… Глупости! Скорее уж, поскольку Владислав обречен, это станет для него делом принципа. Помереть – так с музыкой!.. Но я не хочу такого развития событий! Зачем мне лишние жертвы со стороны моих граждан?» Отчасти он кривил душой, но никогда бы в этом себе не признался. Конечно, дело в лишних жертвах! А вовсе не в том, что надо перекрыть кислород желанию отца… – И все-таки, контр-адмирал, мне бы не хотелось, чтобы он нанес большой урон планетной обороне! В конце концов, мы с вами прибыли сюда для того, чтобы защитить наших людей! – Я понимаю это, ваше высочество! И экипаж сделает все возможное. Бой продолжался. Контрадмирал отдавал приказы и получал доклады. Скоро артиллерия фрегата сумела преодолеть защитное поле одного из эсминцев и повредила его настолько, что он был вынужден выйти из боя и лечь в дрейф. Осетр молча разглядывал карту-реконструкцию района схватки на центральном видеопласте и в какой-то момент вдруг понял, что фрегат, ведя непрерывный бой, одновременно смещается вслед за уходящим к Медвежьему Броду эсминцем. Довольную улыбку скрыть удалось. Приднепровский не забывал в пылу битвы ни о чем. Осетру пришла в голову идиотская мысль: это сражение, не сопровождающееся звуками пальбы (только выстрелы собственных пушек слегка раскачивали фрегат), выглядит каким-то игрушечным. Будто бой на симуляторе… А потом пришла еще одна мысль, уже совсем не идиотская. Стоит посланной противником разрушительной энергии достичь борта «Победоносца», и полетят в пустоту трупы своих людей. А может, и его, Осетра, труп. Жаль все-таки, что в пространстве не работает знаменитое «росомашье» чувство тревоги! |