Книга Хроники Навь-Города, страница 7 – Василий Щепетнев

— Вы пейте, пейте. — Фомин наливал щедрою дланью. Мудри, выдумывай, а лучшей сыворотки правды еще не создали.

Рыцарь-послушник послушно выпил. Что для молодца чаша вина? И две чаши — пустяк. Только он позабыл, что неделю постится.

— Пост для рыцаря всего важнее духовный. Очищение от суетных мыслей. Думы о возвышенном. О чем вы сейчас думаете?

— Я? — Рыцарь-послушник замялся. Как бы ответить — чтобы не разочаровать. Решил говорить правду. — Я слышал, к нам пожалуют эти… — произносить слово «небесы» в обществе считалось неприличным. Без крайней нужды и не произносили.

— Пожалуют. Вам это не нравится?

— Для Замка это благо, большое благо. Но служить теперь будет скучно…

— Самая прекрасная служба — скучная.

— Да, наверное, — а про себя добавил — «для стариков».

— Молодость — пора свершения, но… — Фомин нарочно затянул паузу.

— Какие теперь свершения. Я — младший сын младшего сына. — Вино ударило в голову со скоростью необыкновенной.

Извечная проблема младшего сына. Маленький дракон — до старости геккон. Младшему сыну нужно быть героем, чтобы добиться хоть части того, что старший получает по праву рождения.

— Император Бар-Ад-Дин тоже был младшим сыном младшего сына. — Фомин с интересом смотрел в окно. Луна, низкая, кровавая, поднималась над вершинами елей. Красиво.

— Да. Но на земле нет места для тысячи императоров. — Рыцырь-послушник, похоже, был философом. — А нас, младших сынов…

— В жизни всегда есть место подвигу. — Старая банальность, как старый коньяк, с веками ценность обоих только возрастает.

— Может… может быть, вы слышали что-нибудь о Походе? — с надеждой спросил рыцарь-послушник.

— В этом году Похода не будет наверное, — разочаровал Фомин.

— А герцог Ан-жи?

— Герцог, как всегда, воюет. Сейчас пытается покорить Мертвую Крепость.

— Где?

— В предгорьях Гира.

— И ему… ему нужны рыцари?

— Герцогу Ан-жи всегда нужны рыцари. Но разве поблизости нельзя найти применения вашему мужеству и вашей отваге?

— Истреблять мутов?

— Охранять замок. Положим, больших сражений не предвидится, но все ж…

— На это довольно стражи.

— Так покойны земли Т’вер?

— В округе, конечно, найдется работа для стражника. Муты, бунтовщики, конокрады…

— Золотых шпор на конокрадах не выслужишь, это верно.

Туман выползал из Топи Блуждающих Огней, малиновый туман. Оптическая иллюзия — из-за лунного света.

— А чудовища?

— Да, — согласился рыцарь-послушник. — Чудовища — единственное, что нам осталось. Но они живут именно в глубинах Топи

Блуждающих Огней, а она…

— У вас еще есть время. Два месяца — большой срок.

— Да, — обнадежился рыцарь-послушник. — Я обязательно постараюсь убить чудовище. Если только оно выйдет на берег.

— А оно выходит?

— Очень редко. Но у нас… у нас есть вампиры.

— Вампиры?

— По крайней мере, один. Конечно, ловить вампиров — задача стражи, но стражники боятся… Ох, сударь, кажется, я разболтался…

— Ничего, мой друг. Мы, рыцари, должны быть искренними.

— Да… — Но видно было, что рыцарь-послушник корил себя за болтливость. Вампир — пятно на репутации округа. Непойманный вампир — препакостное пятно. А тут еще свадьба. И он, рыцарь-послушник, не сдержался, показал позор гостю. Особо почетному гостю. Срам.

Фомин не стал бередить рану. В конце концов, вампир — беда, а не позор. Такой способный рыцарь-послушник обязательно истребит его. После свадьбы.

— Я очень стараюсь, — согласился рыцарь-послушник. — Но вампира отыскать трудно, очень трудно.

— Вы пробовали сменить тактику?

— Тактику?

— Походить по окрестностям. Я бы так и сделал. Может, и сделаю. Вдруг и мне повезет? Мы, старики, порой еще годны на разные дела..

— Вы, сэр… Вы хотите поохотиться на вампира?

— Боюсь только, особой пользы от меня не будет. У меня нет магических способностей.

— У меня тоже, — вздохнул рыцарь-послушник. — Я даже погоду предсказать не могу. Любой крестьянин может, а я — нет.

— А карты? Вам везет?

— Пробовал и карты. Нет, полная слепота… Я — один из худших игроков в замке. — Рыцарю-послушнику стало жаль себя, но он тут же тряхнул головой, прогоняя минутную слабость. Не пристало рыцарю сетовать. Ему пристало в бой рваться, в дальний поход, и он спросил — отчаянно, как в пропасть ухнул

— Вам, доблестный рыцарь, товарищ не нужен?

— Товарищ?

— Я… Мне… Мне нужно что-нибудь совершить. А сидючи здесь, много ли высидишь? Вот если путешествовать со славным, храбрым, проницательным рыцарем, старшим товарищем, который… — Рыцарь-послушник всхлипнул и заснул.

Три чаши вина. Но будем справедливы — три чаши натощак, после многодневных хлопот, недосыпаний, поста. И вообще — нехорошо. Ничего он, Фомин, интересного не узнал, только напоил пьяным бедного юношу. Пусть поспит немного. Ему полезно.

А мы тем временем…

Фомин задумался. Тем временем ему-то и делать ничего не нужно. Лечь, что ли, спать? Но прошлой ночью он выспался вдоволь, не лопнуть бы. И потом, слишком уж новое место, чтобы глупо спать. С другой стороны, бродить по замку просто так — неприлично. Положено предаваться благочестивым размышлениям. Завтра — о, завтра будет время для буйного веселья, но сегодня…

Ничего, каждой минутой отдыха следует дорожить. Позади длинный путь, впереди — неизвестность. План-то вполне определенный, возвращаться прежним путем, но только всякое бывает в жизни.

Фомин вышел на балкончик. Как нарочно, над горизонтом появилась блестящая точка. Вернее, запятая — это, похоже, Третье поселение. Небесы отнюдь не едины, Третье поселение — консерваторы, и с Ползающими По Земле никаких дел иметь не желают. Хорошо, что есть и другие, кому есть дело если не до землян, то до Земли, кому можно продать протекающий могильник. И Замку польза, и небесам, ну, и дому Кор тоже кое-что перепадает. В сущности, он такой же торговец, как и давешний спутник, Луу-Кин. Только торгует услугами. Иногда не торгует, а так… даром. Для укрепления репутации.

Замок погружался в сон. Кто мог спать — спал. Но многим приходилось и работать. Свадьба сама собой не свершается. Яства сами собой не готовятся. Платья сами собой не шьются. Мечи сами собой не куются.

С чего это на мечи потянуло? Напротив, мир шаткий сменяется миром крепким.

Опять он ощутил чужой взгляд. Здесь-то отчего? От усталости, не иначе.