Книга Стихийное бедствие, страница 37 – Валентина Мельникова

— Черт возьми! — проговорил Костин озабоченно. — Стреляют совсем близко. Судя по тому, что они колошматят не только по окраинам, но и по центру, Рахимов сейчас не дальше пятнадцати-семнадцати километров от города. — Тут он, к своему смущению, обнаружил, что спал в брюках, отчего они приобрели откровенно жеваный вид.

Джузеппе отошел от окна и мрачно посмотрел на Костина.

— Они будут драться в городе, — сказал он, — чувствую, нам не поздоровится. И самое главное, я не вижу способа, как пробраться к миссии. Нас расстреляют на первом же перекрестке.

Костин усмехнулся:

— Думаю, вы даже до перекрестка не успеете добраться. Лишь только минометные установки переместят огонь на центральные районы, в городе начнется паника. — Он потер ладонью отросшую за ночь густую щетину. — Что там внизу?

— Масса людей, солдаты… — ответил Джузеппе. — Много раненых…

— Раненые сами идут? — спросил Костин и задумчиво посмотрел на Джузеппе. — По всей видимости, Арипов отступает. Но он просто так город не отдаст. Скоро начнется самое страшное — перестрелка на улицах. — Он быстрым, точным движением проверил наличие батарейки в бритве, но не включил ее. — Солдаты пока сдерживают население. И правильно делают. Зачем им потоки беженцев, которые помешают армии, будут путаться у нее в ногах? Но смогут ли они сдержать жителей, когда сражение начнется на улицах города? Вот в чем на сегодня главный вопрос! Я шкурой чувствую, что впереди у нас кошмарный день.

Джузеппе прикурил сигарету и ничего не ответил. Костин отложил бритву в сторону. Ему стало не до бритья, а голова пошла кругом от догадки, что означала на самом деле неожиданная близость артиллерии. Ему показалось странным, что ракетные установки столь быстро очутились вблизи города. Должно быть, Рахимов разбил войска Арипова в долине реки и совершил быстрый прорыв в сторону Ашкена. Но как ему это удалось? И здесь возникал закономерный вопрос: не с помощью ли техники, которая странным образом затерялась в барханах на пути от аэропорта до российской военной базы?

В горах преимущество было за силами Рахимова.

В горах как раз и побеждает тот, кто умудрится напасть первым. На равнине — другое дело. И Костин сомневался в том, что бойцы Рахимова вооружены настолько хорошо, чтобы соперничать в затяжной перестрелке с частями армии Арипова.

Он подставил голову под струю холодной воды и, отфыркиваясь, потянулся за полотенцем. Едва вытер лицо, как в дверь постучали. Сделав предупредительный знак Джузеппе, Костин спросил:

— Кто там?

— Это я, — послышался из-за двери голос Анюты.

— Входи скорее, — произнес он с облегчением.

Анюта выглядела утомленной и встревоженной: под глазами образовались темные круги, волосы растрепались.

— Эта мадам скоро меня совсем доконает, — сказала сердито Анюта. — Сейчас она, слава богу, спит.

А с вечера придумала себе какую-то ерундовую болезнь и окончательно меня затуркала. То подай, это принеси! А посреди ночи на нее напало плаксивое настроение, и она опять чуть не свела меня с ума.

Пришлось дать ей снотворное.

— Это хорошо, — глубокомысленно заметил Юрий Иванович, прислушиваясь к раскатам орудийных залпов. — Надо, чтобы она не доставала нас своими истериками, пока мы не придумаем, как выбраться отсюда. — Он внимательно посмотрел на Анюту. — Ты неважно выглядишь.

— Я почти не спала. Все время думала о Максиме и о писателе. Только-только задремала, как снова началась канонада, и так близко, что задрожали стекла. Я вскочила как полоумная, но Галину Ивановну даже это не разбудило. — Она вздрогнула от близкого взрыва. — Честно сказать, мне очень страшно.

— По правде, мне тоже не по себе. — Костин успокаивающе погладил ее по руке. И в этот миг пол под ними качнулся и словно поехал в одну сторону, затем в другую. Тонко-тонко задребезжали оконные стекла, а двери платяного шкафа со скрипом открылись и закрылись.

— Господи! Что это? — вскрикнула с ужасом Анюта и ухватилась за Костина. — Землетрясение?

— Кажется, Максим был прав! — Костин подтолкнул ее к двери. — Живо под косяк! — И обернулся к Джузеппе:

— Давайте вниз, а я захвачу документы.

В этот момент опять качнуло, затем еще, и Анюта с криком «Там же Галина Ивановна!» выскочила из комнаты.

Костин с яростью посмотрел на замешкавшегося Джузеппе:

— Быстро выводи баб, пока до истерики не дошло! А я все-таки попробую дозвониться до базы. — Он кивнул на телефон, выглядывающий из-под кровати. И быстро сквозь зубы произнес:

— Как ты думаешь, стоит попытаться вызволить Богуша и писателя из тюрьмы?

Итальянец выразительно передернул плечами и недвусмысленно покрутил пальцем у виска, но при этом посмотрел на Костина крайне серьезно:

— Боюсь, не получится. Стены у гэбистов крепкие, а черепа тех, кто их охраняет, еще крепче. Может, Рахимов их освободит. Если успеет, конечно!

Пол под ними вновь заходил ходуном, и даже сквозь раскаты залпов стали слышны крики людей и глухой, басовитый звук, словно кто-то дернул за струну гигантского контрабаса. Костин нахмурился:

— Ладно, двигай отсюда. Найдите более-менее безопасное место, чтобы отсидеться. — И взорвался:

— Этот чертов придурок Ташковский! Если б не он, мы бы давно ускользнули из города! Как ты думаешь, в каком направлении нам лучше выходить?

Я имею в виду, где это будет безопаснее?

— Лучше всего выходить на север, но для этого нам придется миновать две армии, которые изо всех сил колошматят друг друга, — заметил итальянец, — поэтому, я думаю, лучше двигаться сначала на юг.

Можно, конечно, и на запад, но там расположен гражданский аэропорт, и Рахимов прежде всего попытается захватить его. На юге — военный аэродром, и русские вряд ли выпустят его из своих рук.

Наверняка они уже выставили вокруг заградительные кордоны. А там уж дело техники, как попасть в их руки.

— Или везения, — вздохнул Костин, — надо еще суметь выбраться из города. Эти толчки всего лишь увертюра перед тем кошмаром, который вот-вот начнется. А в городе не меньше шестидесяти тысяч жителей. Так что вашей миссии работенки хватит.

— Миссия — это реквизит, — неожиданно улыбнулся Джузеппе.

— Что значит «реквизит»? — удивился Костин.

— В свое время я свободно бродил по коридорам Уайтхолла [6] , потому что у меня в руках была пачка бумаг, которые я прямо на ходу правил шикарной ручкой с золотым пером. Так же и в миссии. Я спокойно чувствовал себя в белом халате и с фонендоскопом на шее. Вы ведь знаете, чтобы не показаться чужаком, в любом окружении надо вести себя естественно.