Книга Агент сыскной полиции, страница 7 – Ирина Мельникова

— Помощником делопроизводителя в канцелярии…

«Так он все-таки чиновник, — подумал удовлетворенно Тартищев, — из достаточно мелких, но наверняка из тех, которые годами ждут повышения по службе в силу неуживчивости и строптивости собственного нрава».

— Где ты нашел меня?

Молодой человек с недоумением посмотрел на него.

— Там, где вы лежали. На Хлебной, рядом с купеческим кладбищем.

— Как ты там очутился? Живешь, что ли, поблизости?

— Нет, я живу на Качинской. А на Хлебную попал по чистой случайности.

«Ничего себе!» — прикинул мысленно расстояние между двумя улицами Тартищев, а вслух сказал:

— Ты не находишь странным, что оказался за полночь на другом конце города сразу после того, как начальника сыскной полиции чуть было не спровадили в могилевскую губернию?

Молодой человек пожал плечами, но вместо ответа на этот вполне резонный вопрос кивнул головой на выход и хмуро заметил:

— Что с этими мерзавцами делать? Я их немного поспрашивал, говорят, что их какой-то бугай нанял, чтобы вас немного проучить. Ничего существенного по сути дела выяснить не удалось.

Тартищев опешил:

— Не хочешь ли ты сказать, что задержал их?

— Задержал, — пожал плечами молодой человек, — невелика была задача, после того как вы их отходили как следует.

— Что ж, они совсем не сопротивлялись?

— Сопротивлялись, — усмехнулся молодой человек, — пришлось немного поучить. — И он потер правый кулак.

Только теперь Тартищев заметил сбитые костяшки пальцев, вспомнил дикий крик, услышанный перед тем, как впасть забытье, и покачал головой:

— Отчаянный ты, однако! Один против трех…

— Против двух, — уточнил молодой человек, а Тартищев отметил для себя, что тот не склонен приписывать себе заслуг больше, чем есть на самом деле.

— А почему привез их сюда, не сдал в полицию?

— Не до того было! — пояснил молодой человек. — Надо было вас привести в божеский вид, вот я их и связал, загрузил в пролетку, потом вас перенес и прямиком сюда, к Марии Кузьминичне. Два часа с вами возились, раны промывали, перевязывали. Рука сильно повреждена, колесом кожу сорвало, но кости, слава богу, целы. А этих, что на вас напали, в подвал спустили, после того, как я поспрашивал их, конечно.

— Нет, все-таки надо было сдать их в полицию, — сказал Тартищев, — думаю, они тебе и десятой доли не сказали, что следовало бы.

— Сказали, — насупился молодой человек, — они еще опомниться не успели после того, как я их поучил маленько, поэтому тряслись от страха так, что зубы лязгали. До полиции они бы в себя пришли и успели бы друг с другом сговориться, а так я их по горячим следам — ап! Все рассказали как миленькие!

Тартищев вновь удивился, но, как и прежде, не подал виду. Его новый знакомый действовал как опытный агент, по крайней мере сам Федор Михайлович именно так бы и поступил, выжал бы из негодяев все до последней капли, пока они не расчухались как следует.

— Хорошо, — он внимательно посмотрел на юношу, — говоришь, все записал?

— Слово в слово, — Он потянулся к столу и взял несколько листков бумаги. Быстро пробежал их глазами, потом протянул Тартищеву. — Нанял их в трактире «Магнолия» какой-то малый, заплатил задаток. Кто такой, никто из них не знает. Помнят, что здоровенный. Истинный бугай! Лицо, говорят, не рассмотрели.

Слишком низко шапку натянул, а в трактире темно было. Думаю, что не врут…

— С чего ты взял, что не врут, — усмехнулся Тартищев, — это такой народец! Мать родную за грош с полтиной заложат.

— Я их по отдельности расспрашивал, — нахмурился молодой человек, — разницы в показаниях не наблюдается…

— Ишь ты, не наблюдается, — покачал головой Тартищев и углубился в чтение. Конечно же, допрос был оформлен не по форме, видно, его новый знакомый понятия не имел, что такое протокол, но… — Молодец! — протянул удивленно Тартищев. — Расколол ты их просто замечательно. И приметы все налицо.

Одно ты упустил, голубчик, сдай ты их в полицию, мои ребята тут же в «Магнолию» наведались бы и этого бугая живенько бы под белы рученьки взяли и тепленьким в арестантскую спровадили.

— Я был в трактире в назначенное им время, утром, сразу после открытия, — пробурчал молодой человек. — Переоделся попроще и зашел. Не было там никого похожего. Не пришел он на встречу.

— Ладно, — махнул рукой Тартищев, — теперь это уже не твое дело по трактирам рыскать. Мои орлы с этим лучше справятся. Молодчиков этих я распоряжусь пока в арестантскую препроводить, там ими займутся должным образом. А тебе превеликое спасибо, что не оставил в беде. Обязательно доложу об этом твоему начальству. Ты по какому ведомству проходишь?

— По полицейскому, только, я ж сказал, в канцелярии… — сконфузился молодой человек и вдруг заговорил быстро, торопливо, словно боялся, что Тартищев не выслушает его до конца:

— Федор Михайлович, господин надворный советник, заберите меня к себе.

Иначе я от скуки пропаду на своей должности. С ней любой писарь справится, а у меня образование, и я живого дела хочу… — Он судорожно сглотнул слюну. — Я очень много наслышан о вас. И в эту ночь за вами следом шел, хоронился только, чтобы не заметили раньше времени. Я вас около калитки хотел встретить. Когда вы через кладбище пошли, я бегом припустил и у палисадника вас дожидался, потом слышу: шум, крики…

Бросился на помощь… Не успел, правда…

— А почему официально рапорт не подал, что хочешь служить в сыскной полиции?

— Некоторые обстоятельства имеются, я о них лично хотел вам рассказать.

— И для этого надо было встречать меня в темном закоулке? — усмехнулся Тартищев.

— Так на службе вас сроду не застанешь! — воскликнул с отчаянием в голосе молодой человек. — К тому же начальник канцелярии в служебное время по личным делам ни в какую не отпускает.

— Знаю, знаю Аристарха Владимировича. Цербер, каких поискать! — махнул здоровой рукой Тартищев и попросил:

— Позови кого-нибудь, чтобы помогли мне одеться.

— Я послал кучера Марии Кузьминичны за вашим денщиком, Федор Михайлович, — хмуро объяснил молодой человек. — Думаю, привезет его с минуты на минуту. Я наказал, чтобы захватил чистую одежду и белье. — Он просунул руку под плечи Тартищева и помог ему сесть на постели, потом протянул ему бархатный халат. — Накиньте пока, и пройдемте в столовую. Хозяйка велела завтрак подавать. Пироги у нее право, замечательные.

— Пироги, говоришь? — улыбнулся Тартищев. — Пироги я люблю… — И спохватился:

— А как звать тебя? Битый час беседы ведем, а ты так и не представился.

— Алексей Поляков. В прошлом году закончив с отличием курс Горного института.