Книга Неопознанный ходячий объект, страница 23 – Татьяна Полякова

— Не сомневайся, — заверила я. Вот скажите на милость, зачем нам все это, то есть чужие тайны, подслушанные разговоры и тому подобное?

Но так уж мы с подружкой устроены, нас хлебом не корми, дай сунуть нос в чужие дела.

Женька призадумалась. Вид она имела сосредоточенный и ответственный, как собака, идущая по следу, но о цели нашего визита в Липатове, даже несмотря на появление блондина, не забывала.

— Сегодня ночью спать не будем, — Заявила она.

— Почему?

— По деревне прогуляемся.

В моей памяти еще свежа была вчерашняя прогулка, потому я нисколечко .не воодушевилась.

— Зачем?

— Понаблюдаем. И не строй из себя дуру, — категорически заключила Женька, так что задавать дополнительные вопросы мне сразу расхотелось. Я устроилась за столом, извлекла лист бумаги и карандаш, разложила карту и принялась вычерчивать схему. — Это чего такое? — заинтересовалась Женька, присаживаясь рядом.

— Вот смотри, — стала объяснять я. — Деревня, река, болота. Если верить рассказам, опасность исходит от этих самых болот. Там находится таинственный остров и осточертевший мне Кукуй. Далее: подозрительно, с точки зрения местных, выглядит старая мельница, ныне заброшенная, она стоит вот здесь, как раз в том месте, где река делает петлю. От деревни далековато, опять же рядом болота.

Теперь часовня. Чудотворная икона исчезла, вместе с ней церковная кружка, которую, по мнению граждан, свистнул Вова Татарин как единственный нехристь в округе. Чему нас учит диалектика? Вчерашнее святое место может стать сосредоточением зла, если место сие осквернено. Итак, три точки, где постоянно что-то происходит. Соединяем их и получаем треугольник.

— Бермудский, — хмыкнула Женька.

— Липатовский, — поправила я. — В его центре как раз находится наша деревня.

Женька потерла нос, потом поскребла в затылке и спросила:

— Думаешь, это что-то значит? , — Пока не уверена. Но именно на эти три Объекта я бы обратила внимание прежде всего.

— Вот сегодня и обратим, — заявила Женька. Не могу сказать, что это меня сильно обрадовало, однако я с готовностью кивнула.

До ужина мы с Женькой приняли душ и немного прогулялись по округе с ознакомительной целью, чтобы вечером, когда стемнеет, не плутать и не заходиться в крике при виде колодца и прочих сооружений.

— Мы так и не побеседовали с Иваном Ивановичем, — нахмурилась Женька, когда мы возвращались с прогулки.

— Если верить Валере, он здесь частый гость. Возможно, и сегодня явится, а нет, так мы к нему завтра нагрянем. Или сегодня после ужина.

Мы подошли к веранде и увидели Валеру с неизменным журналом в руках.

— Как прогулка? — крикнул он.

— Отлично.

— Вы как раз вовремя, нас зовут ужинать. Мы зашли в туалетную комнату вымыть руки и в сопровождении Валеры отправились в столовую. За овальным столом возле большого окна, завешанного тюлем, уже сидели писатель Бороднянский и его жена, теперь она облачилась в вечернее платье с открытыми плечами, а черный шарф намотала на голову, соорудив что-то вроде тюрбана.

— У мадам проблемы с волосами, — шепнула мне Женька, с удовольствием проведя рукой по Своей ярко-синей шевелюре. Никакие Женькины эксперименты до сих пор не смогли нанести ей существенного урона — волосы у нее были густые.

— Прошу вас. — Валера пододвинул стул сначала Женьке, потом мне и сел между нами, напротив мадам Бороднянской.

На ужин была рыба с картофельным пюре и салат из помидоров и огурцов.

Лидия Артуровна с заметным отвращением ковырялась в тарелке вилкой, мы с Женькой с утра, кроме самогонки, не имевшие во рту маковой росинки, смели все, оставив тарелки практически чистыми, чем заслужили снисходительную улыбку мадам.

— Вы давно здесь отдыхаете? — спросила Женька, обращаясь к Владиславу Петровичу.

— Третий день, — ответил он и заявил:

— Любопытно, Иван Иванович к нам сегодня пожалует?

— Непременно, — засмеялся Валера. — Человек он общительный, а здесь две лишние пары ушей. Не забывайте, что бедняга лишен всех благ цивилизации, а у нас хоть электричество есть.

Подали чай, разговор как-то не клеился, хотя мы с Женькой и старались его поддержать. Владислав Петрович переместился на диван, закурил и уткнулся в газету недельной давности. Валера изо всех сил делал вид, что ему с нами очень весело, Лидия Артуровна откровенно позевывала.

— Сейчас бы неплохо искупаться, — заявила Женька, зазывно поглядывая на Валеру. — Вы говорили, что где-то нашли место для купания?

— Вас комары сожрут, — заметила Лидия, глядя на Женьку с таким видом, точно желая сказать: «Все я, милочка, вижу, и все твои мысли бабьи прекрасно знаю».

— У меня специальный лосьон есть, — обрадовал Валера. — С утра, по крайней мере, комары от меня шарахались.

Через двадцать минут мы отправились купаться, но не успели отойти от дома и на сотню метров, как я охнула, замерла и попыталась покраснеть. С последним, кстати, не вышло.

— Ты чего? — проявила ко мне интерес Женька. Избегая взгляда Валеры, я торопливо зашептала ей на ухо о своей беде, подружка хмыкнула. — У меня должна быть булавка в кошельке. Тебя подождать?

— Вы лучше скажите, где будете купаться, я вас найду.

Валера довольно толково объяснил, как пройти к тому месту, где он купался, а я, кивнув в знак того, что все распрекрасно поняла, понеслась назад к дому. Правда, неслась недолго — как только скрылась с глаз своих спутников, притормозила, а потом и вовсе отступила в кусты и к дому пробиралась крайне осторожно, стараясь не привлекать к себе внимания. Мы с Женькой успели изучить план бывшей дачи, и теперь я воспользовалась боковым входом: небольшой дверью, ведущей в кухню. Все служащие, в том числе и Мария Павловна, уже покинули рабочие места, кухня пустовала, в коридоре лампочка не горела, и пробираться по лестнице пришлось практически на ощупь. Внизу в холле, возле камина, в обшарпанном кресле сидела Лидия Артуровна и, вытянув шею, напряженно вглядывалась в пейзаж за окном. Мне сразу стало ясно: дама на посту, следит за тем, чтоб мы не свалились как снег на голову. Хорошо, что профессиональные навыки у нее отсутствуют и еще про одну дверь она просто забыла. Где пребывает супруг, оставалось лишь догадываться. На всякий случай я заглянула в столовую: ни души, а в кресле брошенная Владиславом газета.