Онлайн книга «1941. Время кровавых псов»
|
– Еще одно предписание? Особо важное? – осведомился Егоров и стряхнул пепел с папиросы прямо на пол. – Это перечень того, что мне нужно, – ответил капитан. – Там всего один пункт, но… – Один пункт… – протянул Егоров. – Вы мне еще раз свои документы покажите, товарищ капитан. – Что-то не так? – Сличенко достал свои документы и положил рядом с бумагой. – Даже не знаю… – Егоров усмехнулся и демонстративно почесал в затылке. – На вид – вы кадровый военный… Но вы ведь должны знать, что существует определенный порядок… особенно в нашем случае… мы ведь, простите, не тушенку здесь храним. – Я знаю, – сказал Сличенко. – Но обстоятельства… – Обстоятельства… Обстоятельства, товарищ капитан, придуманы для оправданий… и не более того. – Егоров вздохнул, отодвинул документы и взял листок. – Люди все это придумали, чтобы… Егоров развернул бумагу, прочитал. Кашлянул, будто что-то застряло у него в горле. – Вы соображаете, что просите? – через секунду спросил он у капитана и загасил окурок прямо о крышку стола. – Более-менее, – спокойно ответил капитан. – А что я еще мог у вас просить? – Ну… – Егоров еще раз взглянул на бумагу. – Там, бензин, патронов, ту же самую тушенку, в конце концов. У меня здесь остается куча провизии между прочим. – Тушенка мне не нужна, – сказал Сличенко. – Я вижу, вижу… – Егоров осторожно положил бумагу на стол. – А мы ведь с вами знакомы… – Павлоградский полигон, первого августа тридцать восьмого. – Сличенко еле заметно улыбнулся. – Я тогда был лейтенантом, сопровождал генерала… – Да-да, я помню. И это, вы полагаете, дает вам право требовать… – Просить. И не это дает мне право, а обстоятельства… – Ладно, предположим… – Егоров положил ладонь на бумажный листок. – Я сошел с ума, произошло чудо, и вы получите требуемое… В карманах, извините, понесете? – Мне понадобится все это вместе с машинами, – спокойно сказал капитан. – Я понял, вы – сумасшедший. – К сожалению – нет. Я – командир батареи реактивных минометов. И уже это – секретная информация. – Это что-то меняет? – Это – нет. Но в этих краях только у вас есть нужное мне. И я это получу. – И вы это получите… Возьмете штурмом? Других способов я не вижу. Можете попытаться еще мне угрожать, но это тоже бессмысленно. – Егоров закрыл глаза и потер переносицу. – Я дико устал. Я не сплю вторые сутки. Я чуть не расстрелял сегодня человека только за то, что тот попросил разрешения сбегать в соседний поселок к жене. И я совершенно не расположен… Егоров оперся руками о стол, собираясь встать. – Выслушайте меня, пожалуйста, – тихо сказал капитан Сличенко. – Просто выслушайте. Я понимаю, что вы не имеете права, но… – Хорошо. – Егоров откинулся на спинку стула. – У вас есть десять минут. Капитан говорил пять минут. Егоров слушал, не перебивая. И молчал даже после того, как закончил говорить Сличенко. Молча достал папиросу и молча закурил. Встал, прошелся по комнате, скрипя половицами. – И вы полагаете себя умнее командования? – спросил наконец Егоров. – Генштаба, наркома обороны? Генерального секретаря, в конце концов… Вы умнее их всех? – Нет, не умнее, – ответил Сличенко. – Но у меня появилась возможность сделать что-то… Что-то важное и значимое. И я… – И вы пойдете под суд, если даже останетесь в живых. И вы сейчас даже представить себе не можете, чем все это закончится. И чего будет стоить. – Но кто-то же должен взять на себя ответственность, – возразил Сличенко. – Кто-то, кто готов… – Ну да, Наполеон при штурме Тулона… Потом еще пушки на улицах Парижа… – Я не хочу быть императором, если вы намекаете на это. Я хочу остановить лавину, которая катится… – Я читаю газеты и слушаю радио, – кивнул Егоров, – не нужно патетики. – Это не патетика! Не патетика! Неужели вы не задумывались, отчего это мы даже не пятимся от границы – катимся? Вы знаете, что творится на фронте? Вы не видели, как тысячи красноармейцев просто бросают оружие при приближении немцев и поднимают руки. Тысячи, десятки тысяч… – Сличенко встал. – А я видел! И я понял, что пока мы не станем драться изо всех сил, пока мы не докажем всем – себе в первую очередь, что мы готовы сражаться любыми средствами и до конца, ничего не получится. Ничего. Минск, Смоленск мы потеряли. Киев пока держится, но надолго ли? Немцы на подступах к Ленинграду, вся Прибалтика уже оккупирована. Чего ждать? Чего, я вас спрашиваю, ждать? Егоров потер лоб. – Не знаю… Я привык выполнять приказы… – Павлов тоже привык выполнять приказы, – глухо сказал Сличенко. – Это его спасло? Это спасло Западный фронт? Вы же читали приказ о смертной казни? – Читал… – И что? – Не знаю… – А я – знаю! – выкрикнул Сличенко. – Я – знаю! И вы знаете, только не хотите себе в этом признаться. Я ведь не просто так вас нашел и обратился, я ведь помню разговор с вами тогда, в тридцать восьмом. Вы ведь все четко расставили по своим местам: допустимость, уместность, эффективность – так, кажется? – Эффективность, уместность, допустимость… – поправил Егоров. – В таком порядке. – Так добавьте еще необходимость! Необходимость, – по буквам произнес капитан. – На очень короткий отрезок времени вы из чиновника от армии превратились в вершителя, товарищ Егоров. Но завтра, как только вы все погрузите в эшелоны, вы снова сможете только читать и слушать сводки Совинформбюро про то, как части Красной армии нанесли очередное поражение противнику и сдали очередной десяток городов. А я предлагаю… – Вы предлагаете, насколько я понимаю, привнести в этот ад еще… – Ад… Вы правильно сказали – ад. Но люди этого пока не поняли, людям кажется, что это всего лишь очередная война, очередной поход супостата на Русь. И можно отступать, пятиться, страна большая, народу много… А те, что нас давят и уничтожают, уверены, что так будет продолжаться до полной победы. И так будет продолжаться, пока кровь не застынет в жилах от ужаса! Пока они не поймут, что мы готовы на все, понимаете, на все! – теперь Сличенко понизил голос. Настольная лампа мигнула и погасла. Последняя фраза капитана прозвучала особенно зловеще. Егоров вздрогнул и поежился. В сущности, он был согласен с капитаном. Не в том, что тот полагал свой план единственным средством спасения, а в том, что не использовать все виды оружия в смертельной схватке было глупо. Нерационально. Годы были потрачены на разработку, миллионы рублей и сотни жизней… И сейчас была возможность проверить на практике то, что он, Егоров и другие, готовил и разрабатывал. |