Онлайн книга «Песня горна»
|
– Внимание, внимание, внимание! – весёлый звонкий голос Верки Борисовой – так же, как это тройное «внимание!» – был своеобразной визитной карточкой пионерской радиостанции «Из шахты слушать!», по два часа в день вещавшей на всю окрестность. По одобрительным отзывам, которые начали приходить в отряд, станцию ловили даже на Балхаше. – Товарищи! Снова голос из шахты Седьмого Горного – из шахты слушать! Мы начинаем дневное вещание! Мальчишки и девчонки, а также их родители! Для начала напоминаем: с первого января грядущего года стартует общерусский конкурс «Словотворчество»! Вы помните, что языки тоже растут и развиваются, как дети? Помогите русскому языку расти и набираться сил быстрее! Долой пальцеверчение, междометья и многозначительное мычание – даёшь новые слова! Молодые слова – от нас, молодых русских – нашему нестареющему языку! Конкурс продлится весь год, и весь год будет работать жюри! Первым призом станет недельная эскурсия в Поясе Астероидов! Второе и третье места – секрет; будут так же триста поощрительных призов! Сейчас – послушайте песню в исполнении одной нашей маленькой, но яркой звёздочки, а потом мы снова вернёмся к вам и посмотрим, что нам тут написали… Денис хотел было недовольно буркнуть: «Договорились же – ближе к началу…» – но вместо этого только открыл рот. Грянула маршевая музыка, а потом послышался хорошо знакомый ему голос: – Рассвет догоняет закат! Из мрака забвения Несётся возглас: «Виват! Виват, Империя!» Не двинуть историю вспять, Но наше великое знамя Взовьётся над Русью опять, Пройдя через грохот и пламя! Рассвет сменит закат! Во мгле забвения Раздастся клич: «Виват! Виват, Империя!»… В обалделом восторге Денис дослушивал грозную, зовущую песню, которая, казалось, разрывает репродукторы – …Имперские раны омыть Не липкою сладкою лестью! Воскреснуть, подняться и – быть! Вот дело и долга и чести! Рассвет сменит закат! В дыму забвения Раздастся клич: «Виват! Виват, Империя!» В грозу, в огонь – иди! Вперёд – к свершениям! Мужай! Живи! Расти! Дерзай, Империя! [18] – Это ж ты поёшь! – вырвалось наконец у Дениса (он и правда не сразу сообразил, что слышит Володькин голос), и он повернулся к скромно стоявшему рядом Володьке. Тот дёрнул плечом: – Да… девчонки старшие навалились, прямо заставили… – Ну и хорошо получилось… – Денис помедлил и добавил убеждённо: – Очень хорошо получилось. Володька немедленно задрал нос. И так же немедленно Денис нажал на него – сильно, заставив младшего возмущённо пискнуть, – и поучительно произнес: – Единица – да кому она нужна? Голос единицы – тоньше писка… Ну? Как дальше? – Ой… кто её услышит – разве жена? Да и то – если не на базаре, а близко… – смешно морщась, продолжил Володька, но дальше воодушевился и закончил уже своей охотой, взмахнув воинственно кулаком: – А если в партию сгрудились малые – Сдайся, враг! Умри и ляг! Партия – рука миллионнопалая, сжатая в один разящий кулак! [19] Между тем репродукторы скрипнули, в них послышались скрипучие и сыпучие шорохи, унылые посвистывания, дальний гул авиационных двигателей – и заунывный голос оповестил мир: – Девушка, вылетающая в Кызыл-Мурды… ОДУМАЙТЕСЬ! – после чего снова возникла бодрая, как обычно, Верка: – Итак, после этого оптимистичного отступления мы с вами «продолжаем разговор», как говорил Карлсон… кстати, нашим младшим радиослушателям – кто такой Карлсон, кому и где он это говорил и чем он прославился? Ответы направлять… собственно, все знают, куда – к нам… А в продолжение разговора – несколько писем, посвящённых одному и тому же сегодняшнему знаменательному событию… Начнём вот с этого, оно лежит сверху и конверт солидный… – послышался хруст надрываемой бумаги. – Кгм. «Городская Дума напоминает, что вырытая перед входом яма была заделана за счёт…» Гм… ну… так, в сторону… Вот! «Мы никогда не забудем мрачные годы тяжкого труда в «ЗаготМясе», когда лишь твой искромётный юмор скрашивал нам унылые дни. Помню, как весь наш коллектив почти полчаса гонялся за тобой по двору…» Э… Переходим к следующему письму! «В этот замечательный день твоего частичного совершеннолетия хочу поздравить тебя и сообщить, что слова: «Если не вернёшь книгу через полчаса – будешь лечиться полгода!» – полностью разъяснили мне лично моё заблуждение…» М-да… «Как сейчас помню раннее, беззаботное детство – мы жарили над костром на берегу озера украденную тобой печён…» Да что ж такое?! Володька между тем давился от смеха, да и вобще – все, кто находился в пределах слышимости, застыли, с интересом наблюдая даже не за передачей, а за тем, как появившийся в аллее Олег – видимо, он пришёл из основного школьного здания в поисках Дениса – превратился в памятник самому себе, задрав голову в направлении ближайшего репродуктора. Стоявшие справа и слева от него Санька Бряндин и Пашка Бойцов отчётливо надувались и расслабленно покачивались от хохота, который оба старательно давили и явно проигрывали ему поединок. Потом Денис крикнул, махнув Олегу рукой: – С днём рождения! Олег посмотрел в его сторону и расплылся в улыбке. Пригнулся – Санька с Пашкой с двух сторон врезали ему по спине ладонями – от души. Огрызнулся, распрямляясь под голос из репродукторов: – Поздравляем с пятнадцатилетием нашего товарища, члена совета отряда, командира первого звена, первого пионера Седьмого Горного – Олега Ветлугина! Ура! – Урррааа!!! – от души завопил Володька, раскачиваясь на сиденье велосипеда и отталкиваясь от земли то одной, то другой ногой. – С днём рождения! Денис подошёл, улыбаясь, ко всё ещё смущённо и возмущённо поглядывавшему вокруг Олегу, но вдруг, сам того не ожидая, как-то потерялся и неловко сунул другу руку: – С днём рождения… Олег рывком подтянул его ближе и обнял… …Традиция праздновать дни рождения сообща уже прочно привилась в отряде, тем более что в такие моменты мог приходить кто угодно, включая родителей и вообще посторонних. Правда, взрослым на таком празднике было находиться трудно – риск оглохнуть, а то и тронуться умом оказывался очень и очень силён. Но и дома, куда Олег с Денисом и Володькой добрались уже в наступающих сумерках, Олега ждал если уж не ещё один праздник, то, по крайней мере, большой торт, испечённый матерью, а также подарки. Старший Третьяков был дома и даже поучаствовал в процедуре поздравления, а вот Валерия Вадимовна отсутствовала – развозила по домам дюжину детей, которых сама же не столь давно с боем забрала из семей, выполняя своё давнее обещание-угрозу. Чего ей это стоило – знали немногие. Дети любили своих бестолковых и бездельных родителей совершенно безоглядной любовью – даже тех, которые, на взгляд Дениса, такой любви не заслуживали, – и их пришлось размещать просто-напросто в наскоро переделанных камерах в полицейском участке, так как из любого другого места они бы немедленно сбежали. Но жутковатый способ сработал. Перед реальной угрозой лишиться детей за ум взялись даже самые забулдыжные – а учитывая, что работы в посёлке было выше крыши и за неё начали неплохо платить, этот ум и руки, которыми они за него взялись, им теперь было куда приложить. И Третьякова поспешила развезти детей по семьям – то, что она сделала, для неё самой было пыткой. Поэтому Денис подозревал, что мама просто-напросто не торопится домой, чтобы не «сорваться» на семью. |