Книга «Коламбия пикчерз» представляет, страница 71 – Татьяна Полякова

– С какой стати? Следователь по особо важным делам, юрист второго класса, если вам это о чем-нибудь говорит.

– Еще как говорит. Слушай, для тебя же плевое дело разобраться в том, что здесь происходит.

– А я вам о чем вчера толковал?

– Ты же собирался купить эту гостиницу? – насторожилась я.

– Правильно. Теперь я не работаю в прокуратуре, и заниматься бизнесом мне не возбраняется. Руководство компании очень даже меня ценит, и на доходы я не жалуюсь. Так что потопали, пинкертоны.

Мы отправились в монастырь. Никаких следователей там не застали, а вот в раскопе работа шла полным ходом. По дороге Илья нас предупредил:

– О том, что я в прокуратуре работал, вы пока помалкивайте, ни к чему народ настораживать. Услышав слово «прокуратура», люди обычно начинают следить за тем, что болтают, а это нам отнюдь не на руку. Поняли?

Мы решили, что он прав, и представили его Волкову как заядлого рыбака и по совместительству любителя загадок. Волков оглядел Илью с ног до головы и вроде бы нахмурился, но тут Илья выдал свою улыбку, и Волков вопреки желанию улыбнулся в ответ.

– Что здесь у вас интересного? – спросил Илья, устраиваясь на корточках рядом с раскопом. Ребята внизу внимания на нас не обратили, а Волков выбрался из ямы, сел на ящик, который стоял неподалеку, и стал объяснять.

– Я тут на досуге в архивах покопался и вот что выяснил. Возможно, легенда о Ефросинье имеет вполне реальную основу. В самом деле была такая девушка, которую постригли в монахини против ее воли, то есть, конечно, наверняка не скажешь, но кое-что общее с ее историей прослеживается. Сирота, которая по настоянию дяди ушла в монастырь. И вскоре действительно умерла. Похоронили ее на кладбище, которое находилось у монастырской стены в каменной гробнице, девушка ведь была из богатой семьи и ее дядя не поскупился. Со временем кладбище перенесли в другое место, здешние захоронения сровнялись с землей и травой заросли. Когда приняли решение построить здесь большой храм, монастырскую стену разобрали и храм возвели как раз на том самом кладбище. Во время строительства наткнулись на захоронения, тогда это и выяснилось. Разумеется, кое-кто счел находку дурным предзнаменованием, оттого, наверное, и пошла легенда, что место это нехорошее, на костях строить вроде бы грех. Но работы уже шли полным ходом, и на это обстоятельство просто закрыли глаза. Так часть могил и оказалась в самом центре храма, их просто закрыли плитами пола. Вполне вероятно, – улыбнулся Волков, – что вот под этой плитой и лежит наша Ефросинья. – Волков кивнул на плиту, а я невольно поежилась, потому что именно в этом месте нашли Наталью.

– Все болтаешь? – услышали мы и повернулись. За нашей спиной стоял Козлов и недовольно хмурился. – Нет бы работать, а он все сказки рассказывает.

– Почему же сказки? – возмутилась Женька.

– Потому что все это вилами по воде писано, а вот у меня работа стоит.

– Господин Козлов, – кивнув на него, сообщил Герман Илье. – Ярый реалист и потомственный стахановец. Будь его воля, он бы тут все разворотил.

Козлов махнул рукой:

– Мели, Емеля, твоя неделя.

– Конечно, это, может быть, и не могила Ефросиньи, – продолжал Волков, – но скорее всего, под плитой действительно есть захоронение. Посмотрите, как она отличается от других сохранившихся плит пола. Думаю, нас ожидают интересные находки.

– Вот и поторопись, – усмехнулся Козлов. – А ты только языком болтаешь.

– Прежде чем поднимать плиту, надо всю площадку расчистить. Все, друг мой Козлов, надо делать по науке, то есть грамотно.

– Ну делай, делай, – отмахнулся тот и ушел.

– Значит, тут покоится Ефросинья, бродячая монашка, – улыбнулся Илья. – Это интересно. А там у вас что? – ткнул он пальцем в соседний раскоп.

– Как видите, площадку уже расчистили, здесь закончим и туда перейдем.

– Взглянуть можно?

– Конечно.

Илья направился в ту сторону. Дождавшись, когда он отойдет на значительное расстояние, Волков склонился к нам и заговорил тише:

– Девчонки, плиту кто-то пытался поднять.

Признаться, мы с Женькой растерялись и теперь в изумлении таращились на Волкова.

– Орудовали скорее всего ломом. Какое варварство!

– Кому такое могло прийти в голову? – выпалила Женька.

– Не знаю. Когда мы работали здесь два дня назад, ничего подобного не было, а теперь… взгляните.

Мы вместе с ним спустились в раскоп и подошли к плите. Так и есть. В левом углу остался заметный след, как будто кто-то пытался поднять плиту.

– Кому понадобилось захоронение? – вслух подумала я. Женьку беспокоило совсем другое:

– А вдруг под ней что-то такое… вы сами поднять ее не пробовали?

– Это невозможно. Вы же видите, плита наполовину завалена камнями, и если мы начнем ее поднимать, то она попросту расколется.

– Тогда зачем сюда кто-то с ломом лез? – не поняла Женька.

– Тому, кто лез, наплевать на исторические реликвии, – ответила я. – Его интересовало то, что внутри.

– А что там? – растерялась подруга.

– Должно быть что-то интересное.

– Я уверен, там захоронение, – заявил Волков. – Но оно может быть интересно только для историков.

– Однако кто-то пытался…

– Как вы считаете, стоит об этом рассказать следователю?

Женька удивилась:

– Следователю? Да что такого там может быть?

– Скелет, – ответил Волков на ее вопрос, и мы пригорюнились. Опять какая-то чепуха получается: зачем кому-то понадобился скелет?

– А если это каким-то образом связано со взрывом? – пробормотала я.

Мне и самой мысль не показалась стоящей.

– Один человек мог бы приподнять плиту?

– Если только приподнять, но не сдвинуть.

– Так, может, попробуем? – предложила Женька. – Фонариком посветим, вдруг что и увидим?

– Это недопустимо, – возмутился Волков. – В свое время Шлиман нанес непоправимый вред науке, когда во время раскопок Трои…

– Не надо про Шлимана, – перебила его Женька. – Я все поняла. Но ведь интересно же…

– Вот все расчистим и тогда… Вы мне так и не ответили, – сменил тему Герман. – Рассказать ментам?