Книга Жестокая красота, страница 17 – Бри Деспейн

Мое одиночество достигло апогея.

Я плакала до тех пор, пока боль внутри меня не сменилась глубочайшей усталостью. Слишком много всего случилось за один день. Я словно преодолела дистанцию триатлона. Я зажмурилась, и через несколько секунд в мое сознание начал просачиваться один из снов о Дэниеле.

Он отличался от обычных. Я не сидела на скамье, а стояла напротив Дэниела. На его губах играла лукавая улыбка, но внезапно он помрачнел. Все было очень реально, и мне приходилось напоминать себе, что его образ сотворен моей тоской.

— Как ты? — спросил Дэниел.

Я попыталась на шаг приблизиться к нему, но начала падать. Дэниел придержал меня своей сильной рукой. Я знала, что мне нельзя впускать в себя этот сон, потому что я опять окажусь в пустоте. Однако я так остро ощущала тепло, идущее от его тела, что прижалась к нему и спрятала лицо у него на груди.

Он обнял меня, и я сразу согрелась. Дэниел уткнулся носом мне в темечко и втянул в себя запах моих волос. От наслаждения я даже застонала.

— Я люблю тебя, — сказала я.

Он судорожно вздохнул.

— Я тоже тебя люблю, — донесся до меня почти неслышный шепот.

Я положила ладонь ему на грудь, туда, где в вырезе рубашки виднелся островок обнаженного тела.

— Дэниел, почему ты уходишь от меня?

Он напрягся. Раздался кашель. Хотя звук был знакомым, издавал его не Дэниел.

И ткань под моей щекой напоминала фланель.

О, нет! Я открыла глаза и увидела другого человека. Он смотрел на меня ясными зелеными глазами из-под козырька красной бейсболки.

— Толбот! — воскликнула я и вырвалась из его объятий. — Что ты себе позволяешь?

— Эй, Грейс, — произнес он с опаской. — Я случайно вышел на лестницу и обнаружил тебя. Я спросил как ты, и ты — именно ты — обняла меня.

— Ничего подобного! — крикнула я и моя шея покрылась красными пятнами — так случалось всегда, когда я врала. Но сейчас-то я не лгала! — Я заснула. И приняла тебя за… неважно за кого. А ты мной воспользовался.

— Что? А что ты скажешь насчет того, что я не дал тебе упасть?

— Я в порядке! И мне не за что тебя благодарить.

— Вот как?

— Ты пообещал, что мы встретимся в больнице. Это было пять часов назад. Ты хоть понимаешь, насколько мне страшно? Где ты пропадал?

— Я инсценировал собственное исчезновение, потому что врачи попытались запихнуть меня в отделение скорой помощи. Ты бы видела, в какое возбуждение приходят наши медики, когда слышат, что у меня в груди бьются два сердца. Я затаился, а потом медсестры из интенсивной терапии отказались впускать меня к вам, поскольку я не родственник. Тогда я отправился домой, помылся и переоделся. Кстати, сегодня я потерял свою счастливую голубую бейсболку. А еще мне надо было закончить одно дельце, прежде чем я…

— Ты переживаешь из-за дурацкой кепки? Да я едва не лишилась отца! — выкрикнула я.

Мое тело вдруг наполнилось энергией. Я пихнула Толбота в грудь, причем достаточно сильно. Он даже попятился, чтобы не упасть.

— Почему ты его не защитил? — возмутилась я. — Я просила тебя уберечь его от опасностей!

Я наступала на Толбота, но он, наконец, перехватил мои руки.

— Эй, полегче!

Я попыталась вырваться из его цепких пальцев. Я намеревалась ударить его. Причинить ему боль. Пусть помучается так же, как я. «Он должен лежать без сознания, а не папа!» Но Толбот вынудил меня приблизиться к нему почти вплотную и, прижав к себе, крепко обнял. И на короткие секунды мне захотелось раствориться в его объятиях, перестать сопротивляться и позволить событиям, пусть ненадолго, развиваться свои чередом.

Но я не могла.

— Отпусти, — произнесла я. — Что ты себе позволяешь?

— Ведь ты именно в любви и нуждаешься, — не унимался Толбот. — Я слышал, что ты говорила в кабинете отца при церкви. Я мог бы этим заняться.

Я высвободилась.

— Нет. Тогда я сказала, что скучаю по Дэниелу и по его объятиям. А ты — не он. И никогда им не станешь. Проку от тебя — никакого.

Я отступила на шаг.

Он пристально взглянул на меня из-под козырька.

— Как можно скорбеть по тому, кто не умер? — осведомился он.

— Что?

— Тогда, в отцовском кабинете, ты заявила, что тебе кажется, будто Дэниел мертв, хотя он жив. Когда человека уже нет на этом свете, по нему сперва очень горюют… но время-то все лечит. А как ты сможешь прекратить убиваться по нему? Тебе надо осознать, что какая-то часть Дэниела погибла навсегда. Он никогда не заключит тебя в объятия…

— Заткнись.

— Когда-нибудь ты со мной согласишься. И будешь жить дальше.

— Заткнись, — повторила я.

Толбот взял меня за руку с таким видом, словно хотел притянуть к себе.

— А я смогу тебя поддержать.

Я вырвалась.

— Я запрещаю тебе. Оставь меня в покое.

— Я подожду.

— Хватит!

Толбот попятился. Он как будто дал мне понять, что подставляет себя под мой удар.

— Прости, — пробормотал он и опустил голову. — Я сглупил. Мне просто… не нравится то, как ты страдаешь. Я не вижу прежнюю Грейс. И я скучаю по ней.

— Я никуда не делась… и я никогда не была твоей.

— Ты сейчас рядом со мной, но ты — не та, с которой я познакомился несколько недель назад. В той девушке пылал огонь. Она мечтала стать супергероем. А ты чахнешь и забываешь обо всем. Когда в последний раз ты тренировалась? А ела когда?

— Ты, наверное, думаешь, что я бездельничаю и рыдаю, — буркнула я. — Ладно, я только что плакала в углу лестничной площадки, но это не имеет значения. — Я — не слабая немощь. И я спасу Дэниела.

— Здесь-то и заключена проблема. Свою страсть ты тратишь на бесплодные поиски, — тихо продолжал Толбот. — И я боюсь, что ты потеряешь себя. Ты должна все прекратить. Склад уничтожен, а обнаружить амулет на церковном дворе невозможно.

Я промолчала. Он прав. Нет смысла перебирать щебенку на парковке. Но как же быть? Есть еще одна возможность раздобыть лунный камень, но я пообещала папе, что прибегну к ней в крайнем случае…

— Пожалуйста, Грейс, не злись на меня. Давай будем друзьями, как раньше. Я с тринадцати лет жил сам по себе, и у меня не очень хорошо складываются межличностные отношения.

— Ага, — кивнула я, размышляя над своей идеей.

— Но я стараюсь, — произнес Толбот. — Ты когда-нибудь поверишь мне?

Как же ему хочется помириться со мной, подумала я. Мне вспомнилось, в какой ступор ввел Слэйда пожар на складе. Значит, Толбот преодолел себя, зашел в горящий коридор и вытащил моего отца. Он искренен. Может, Толбот несет полную чушь, но он заслуживает гораздо большего, чем вечное презрение с моей стороны.