Книга "Халтура", страница 88 – Джим Батчер

Уилл Борден не был похож на вервольфа. Ростом примерно пять футов и пять или шесть дюймов, сложением напоминает бронированную машину, весь покрыт гладкими крепкими мускулами. В очках, с коротко стриженными, чисто вымытыми каштановыми волосами. Глядя на него, вы б ни за что не догадались, что он и его друзья ответственны за сорокапроцентное снижение преступности в радиусе шести кварталов от Чикагского университета — и это не считая сверхъестественных хищников, которые, после того как их оттуда изгнали, не рисковали появляться в окрестностях. Строго говоря, я, вероятно, должна была бы арестовать его как известного линчевателя.

Конечно, строго говоря, я уже больше не коп и никого не могу арестовать. Больше никогда.

Эта мысль ударила меня под дых, как свинцовая груша, которой сносят здания, и никакая там бравада или дисциплина не могли от этой боли уберечь. Поэтому я просто абстрагировалась от нее.

Я открыла дверь и сказала:

— Привет, Уилл!

— Сержант Мёрфи, — кивнул он. — У вас найдется минутка?

— В такую рань, — зевнула я, не потрудившись поправить его форму обращения.

— Мне нужна ваша помощь, — произнес он.

Я глубоко вдохнула через нос.

Это совсем не то, как если бы я должна была идти на работу. Совсем не то, как если бы меня ждало романтическое свидание.

Какая-то часть меня жутко хотела захлопнуть дверь перед Уилловым носом и вернуться в постель. Я всегда считала, что подобного рода эгоистическая реакция составляла совсем маленькую долю моего характера. Сегодня она показалась мне огромной.

Дом позади меня был тихим и пустым.

— Ладно, — сказала я. — Заходите.

Я усадила его за кухонный стол и пошла к себе в комнату надеть что-нибудь, чуть менее напоминающее пижаму. К моему возвращению Уилл успел запустить кофеварку, и в стеклянный кувшин уже накапало варева глубиной в палец.

Я засунула в тостер пару кусков хлеба и внимательно следила, чтобы он не сгорел. Тостер у меня старенький, но даже так следить за ним совершенно не обязательно. Просто требовалось чем-то себя занять, пока готовится кофе.

Я отнесла готовые тосты и кофе на стол, по чуть-чуть каждому из нас, и открыла банку земляничного джема. Уилл с готовностью принялся за еду, проглотив все буквально с волчьим аппетитом. Мы завтракали в полном молчании.

— Ладно, — сказала я, откинувшись на спинку стула и сверля своего гостя взглядом. — Так что случилось?

— Джорджия пропала, — просто сказал он.

Я едва удержалась от того, чтобы не вздрогнуть. Джорджия — жена Уилла. Они были вместе с тех пор, как только-только окончили школу. Наверняка они вместе учились быть вервольфами. Мне они оба нравились.

— Рассказывайте.

— Мне пришлось по работе уехать из города, — начал он. — В Омаху. Джорджия готовится к защите диссертации. Она осталась дома. Мы оба видели новости — о том здании, где офис Дрездена, и о террористах в ФБР. Мы беспокоились, но… Она позвонила мне вчера поздно вечером. Она была… — Он побледнел. — Она что-то бессвязно лепетала. В ужасе. Полную бессмыслицу. А потом звонок внезапно оборвался. — Голос его дрожал. — Она закричала. Я пытался вызвать копов, но…

Я кивнула:

— Но если случилось что-то настолько паршивое, что она закричала, копы вряд ли чем сумеют помочь. И в любом случае они сейчас перегружены работой из-за взрыва и нападения. Они возьмутся за это как только смогут.

— Угу, — кивнул Уилл. — Поэтому я оставил Дрездену сообщение на автоответчике и вернулся в Чикаго. Дверь в квартиру оказалась разбита — похоже, ее выломали. Внутри все разрушено. — Он сглотнул. — Джорджия исчезла. И я не смог взять след. Я поехал к Гарри домой, но… Там до сих пор идет дым от того, что осталось. И тогда я пришел сюда.

Я медленно кивнула. А потом спросила:

— Почему?

Он моргнул и посмотрел на меня так, будто я вдруг исполнила музыкальный номер.

— Вы серьезно?

— Угу.

— Он всегда говорил нам, что если он нам когда-нибудь понадобится, а мы не сумеем его найти, чтоб мы обращались к вам. Что вы — единственный человек в этом городе, который способен помочь нам лучше, чем кто бы то ни был.

С минуту я молча смотрела на Уилла. А потом сказала:

— Угу. Запросто могу себе представить, как он это говорит. — Я покачала головой. — И ведь ни разу не потрудился уведомить меня об этом.

Надо отдать Уиллу должное — он был явно напуган, но все-таки попытался пошутить:

— Наверное, он считал, что вы и без того крутая, а если еще и сказать это вам — так совсем зазнаетесь.

— Типа я нуждаюсь в его одобрении, чтобы быть уверенной в себе, — пробормотала я. С минуту я изучала своего гостя. Я знала его достаточно хорошо, чтобы понять: что-то в его поведении не так. Слишком уж он мирный. Уилл не тот человек, который будет рассиживаться за столом, неловко теребя салфетку, когда его жена пропала и ей, вполне возможно, угрожает опасность. Он был в ужасе, он был напуган до такой степени, что это его почти что парализовало. Я узнала этот взгляд.

Слишком часто я видела его в зеркале.

— Уилл, что именно вы мне не договариваете? — спокойно спросила я.

Он зажмурился, вздрогнул, и по щекам потекли слезы.

— Джорджия беременна, — прошептал он. — Семь месяцев.

Я кивнула. Затем выплеснула остаток своего кофе и встала.

— Подождите, я надену плащ.

— Сегодня обещали хорошую погоду, — сказал Уилл.

— В плаще я смогу прихватить с собой больше оружия, — пояснила я.

— А, — кивнул он. — И правда.

Квартира Уилла был разгромлена. Замок выбит, дверь висит на одной петле. Мебель перевернута. Пара-тройка вещей разбиты. Книги сброшены с полок. Ноутбук перевернут, на мониторе мерцает синий экран смерти. В подсыхающей на деревянном полу лужице какао валяется кружка.

Мгновение я, нахмурившись, изучала взглядом картину разгрома. Рядом с ноутом разлилась лужица, и все это было справа от уютного кресла-релакс, завалившегося на спинку. В пяти футах позади него лежала терапевтическая подушка.

— Итак, — сказала я, — возможно, дело было примерно так. Злоумышленник вышибает ногой дверь. На ней частично отпечатался след обуви. Джорджия сидит в своем кресле, вот здесь, и работает за компьютером. — Я снова нахмурилась. — Она пила много какао?

— Нет, — ответил Уилл. — Только когда была по-настоящему чем-то обеспокоена. Она шутит, что это ее метод самолечения.

Итак, она уже была чем-то обеспокоена незадолго до нападения. Она сидела в кресле с ноутом и какао, и… Я обошла вокруг упавшего кресла и обнаружила валявшуюся позади него радиотрубку городского телефона.