Книга Охотники за наследством, страница 41 – Ирина Иванова

– Это еще один наш талисман, Нарвал – кот Любана.

Нарвал повернулся ко мне в профиль, так что на фоне округлой головы стало видно единственное уцелевшее ухо.

– Нарвал, единорог. Смешно, – через силу улыбнулась я. Резко мне стало еще хуже, а летавший до этого в голове вертолет теперь еще и принялся жужжать.

Получив свой кусок рыбы, кот не стал его есть, а прямо с трофеем в зубах пошел к хозяину на мостик. Но едва я встала из-за стола, чтобы пройти за ним и немного размяться, как пол под ногами поднялся и с размаху ударил меня по лбу.

Очнулась я оттого, что меня трясли как грушу, одновременно стараясь отвинтить голову. С трудом разлепив правый глаз, я увидела знакомую шапочку Макса и тут же зажмурилась, надеясь, что он не заметил движения.

– Вставай, пора спасать китов, – сказал откуда-то издали Зоран.

– Кара, просыпайся, надо ехать, – таким же размытым голосом отозвалась Алиса.

– Нет, мне плохо, – прошептала я и попыталась развернуться на другой бок, но тут же ощутила тычок в спину.

– Подъем! – крикнула мне в ухо Алиса. – Пересядем на другой катер, и спи там сколько влезет. Если ребята начнут тебя переносить, есть риск, что уронят прямо в воду. И съешь сырок обязательно. – Она поднесла мне к носу белый прямоугольник, лежащий на куске колбасы вместо хлеба.

– Какой другой катер? Что случилось? – Усилием воли я подняла голову.

– На этом мы не доберемся до Афин так быстро. Зоран попросил своего друга нас подвезти. У тебя есть пять минут, чтобы встать и умыться.

Вокруг было уже совсем светло, и от воды тянуло холодом. Рывком я поднялась с дивана в салоне – оранжевая куртка, накрывавшая меня как одеяло, упала на пол. Когда-то в одном журнале некий гуру мореплавания в синей в белую полоску дизайнерской рубашке рассказывал, что бороться с морской болезнью можно только одним способом – ее не замечать, двигаться резкими движениями и, если не помогает, попробовать петь. В любом случае сказать это было проще, чем сделать. Опираясь на руку Алисы, я кое-как добралась до душевой кабинки. Через десять минут, так и не съев сырок, я подошла к Зорану, вытащила из бумажника Корсо тысячу и положила на стол.

– Дорогой, ты уж раздели между ребятами, как считаешь нужным.

Из будки высунулся Любан, но, увидев деньги, тут же смылся обратно. Вчерашнего Нарвала не было видно, так что я уже подумывала, а не привиделся ли он мне.

– Девочки, как-то неудобно, мы от души старались, – пробормотал Зоран, убирая деньги в карман. При свете дня он выглядел моложе, лицо все так же покрывала маска из копоти, а сказать, какого цвета на самом деле были его по-прежнему спутанные волосы, не представлялось возможным.

– И еще, – из другого отделения я вытащила две кредитные карты, – это – моего жениха. Мне эти деньги не нужны, а вот вам могут пригодиться. Только я боюсь, он уже их заблокировал.

– А может, и нет. – Зоран повертел карточки в руках. – Придется вас до Афин проводить.

Он что-то крикнул Любану, тот еще раз выглянул и только горестно вздохнул, увидев, как Зоран машет рукой.

– Только осторожно.

– Поверь, не в первый раз.

– Ты что творишь? – прошептала мне на ухо Алиса.

– Дорогая, мы не воры, правильно? А хороших людей, которые нам помогли, надо отблагодарить. Нам тут еще хватит на такси до аэропорта, завтрак и дьюти-фри. Должна же у нас быть какая-то материальная компенсация за вчерашнее.

– Лучше бы подарила ребятам расческу.

Но я проигнорировала ее замечание, вытащила из бумажника оставшиеся купюры и кинула их в сумку. Затем намотала кулон на руку и, убедившись, что остальные деления пустые, вышвырнула бумажник за борт. В темно-синей воде он тонул почти как Ди Каприо – долго держался у самой поверхности, а потом за секунду пошел ко дну.

– Зоран, у меня для тебя еще один подарок. – Поднявшись на цыпочки, я рывком накинула ему на шею кулон.

– Ой, это совсем как-то, – громко сказал он у меня над ухом, рассматривая медальон вверх ногами.

– На память. Только не передаривай никому.

– Орумнила?

– Что? – спросила я, но тут же вспомнила ночной разговор. – Да, он самый, Орула.

– Все равно это неудобно: золотой кулон, вдруг пригодится.

– Если так, подари нам тоже одну вещь, – быстро сориентировалась Алиса.

– Какую?

– Вот эту. – Она выудила откуда-то небольшие грязные плоскогубцы и громко ими щелкнула.

– Эту? – В первый раз за время нашего знакомства Зоран действительно удивился. – Берите, если нравится.

– Очень, – честно ответила Алиса, еще раз щелкнув плоскогубцами.

Я строго на нее посмотрела, но, как обычно, это не дало результата. Алиса уже спускалась к катеру, которым управлял смуглый брюнет в красной ветровке. Он слегка кивнул Зорану, на нас даже не взглянул, будто и не видел, – наверное, эта способность особенно ценится у перевозчиков. Катер с ревом оторвался от яхты и принялся набирать скорость, и через несколько минут Макс, машущий нам рукой, превратился в серую точку.

– Слушай! – крикнула я Алисе, силясь переорать звук мотора. – Ты мне скажи, кот Наврал вчера был?

– Ага, и Орула был! – закричала она в ответ.

– Ну, здесь ничего удивительного, подумаешь, назвали лошадь в честь бога.

Она только кивнула.

– Но вообще неожиданно, да.

– Я чуть с яхты в воду не спрыгнула: так неожиданно. Вот, думаю, и приплыли. Но ты первая успела свалиться.

– У меня, по-моему, шишка образовалась, – пожаловалась я.

– Еще бы, так бухнуться.

– И не подхватил ведь никто.

– Ты слишком быстро это сделала. Никто сначала не понял, что случилось, даже кот вышел посмотреть.

К тому времени мы развили скорость, наверное, километров восемьдесят – сто в час, и кремового цвета диван принялся то больно бить по спине, то вжиматься в нее со всей силы.

– Пожалуй, пойду досплю, – сказала я Алисе и принялась сворачиваться клубком, поджимая под себя ноги.

– Не советую! – крикнул Зоран, оглянувшись. – Опять плохо станет.

Разозлившись, я начала смотреть по сторонам, но попытка представить на карте, где мы находимся, вызвала только очередной приступ головной боли. Греция у меня всегда ассоциировалась с их похожими на игрушки бирюзовыми куполами церквей и фирменными белыми домиками с голубыми ставнями. Сейчас никаких куполов и домиков рядом с нами, разумеется, не было, вдоль тянулись только лысоватые скалы. Когда-то на Крите греческие экскурсоводы рассказывали, что все это работа коз по имени кри-кри, которые лазают по деревьям и имеют ядовитую слюну. Как только коза кусает веточку, та перестает расти. Маленькие черно-белые козы действительно скакали по веткам и отрывали листики, но чтобы вот так сожрать весь остров – это сомнительно, хотя, возможно, они трудились веками.