Книга Та, что правит балом, страница 64 – Татьяна Полякова

— Да, наверное, — кивнула я.

Павла не было довольно долго, и это почему-то пугало. Разговор не клеился, мы выпили, перебрасываясь ничего не значащими фразами. Наконец Павел вернулся.

— Прошу прощения, задержался, — сказал весело. — Решил немного побыть на свежем воздухе.

— Тони сказал, ты встретил знакомого? — улыбнулась Машка, желая поддержать разговор.

Павел перевел взгляд на Тони, тот внезапно смутился, забормотал:

— Мне так показалось…

— Возможно, там еще кто-то прогуливался, — широко улыбнулся Павел и резко сменил тему:

— Какое-то у нас похоронное настроение. Предлагаю выпить.

Я заметила, что манжеты рубашки теперь не выглядывают из рукавов его пиджака. Почему я обратила внимание на такую ерунду? Но обратила. И страх растекся по груди, мешая дышать. Я без конца возвращалась взглядом к рукавам его пиджака и уже ни о чем другом не могла думать. Тони произносил какой-то длинный тост за дружбу, Павел поднял руку, и кончик манжета на мгновение выглянул из-под пиджака. На нем были две крохотные капли, и я знала, что это кровь. Павел поспешно убрал манжет, уверенный, что никто не обратил на это внимания, и тут наши взгляды встретились, мой испуганный и его откровенно враждебный. И я принялась что-то говорить, говорить, смеясь и дурачась.., и хотела лишь одного: забыть, забыть то, что увидела. Ничего не происходит, мы просто сидим в ресторане, пьем вино и болтаем о пустяках…

Под конец вечера, когда уже было много выпито, нам вроде бы удалось преодолеть ту холодность, которая возникла вначале. Мужчины говорили о футболе, а мы с Машкой просто радовались. Часов в двенадцать решено было разъезжаться по домам. Павел подозвал такси.

— Мы отвезем вас домой, — сказал он громко, повернувшись к Машке и Тони. Его слегка пошатывало от выпитого, улыбка не сходила с лица. Мы загрузились в машину, Павел начал рассказывать анекдот, забыл его где-то на середине, засмеялся и устроил голову на моем плече, бормотнув:

— Дорогая, кажется, я выпил лишнего.

— Я тоже, — отозвался Тони, который сидел впереди. — Завтра головная боль мне обеспечена.

Мы простились возле их подъезда, Павел даже вышел из машины, что я сочла подвигом.

— Не возражаешь, если я сразу отправлюсь в ванную? — спросил Павел, как только мы приехали домой.

— Конечно.

Он скрылся за дверью, а я вышагивала по коридору, нервно стискивая руки. Не выдержала и постучала в дверь.

— Еще пару минут, милая! — ответил он.

Наконец он вышел, на меня посмотрел с удивлением, потому что лицо у меня было испуганное, а ему в ум не могло прийти, чего я могла бояться.

— Павел… — тихо заговорила я. Взгляд мой переместился к стиральной машине. Она работала.

— В чем дело?

— Что с рубашкой? — все-таки спросила я.

— А-а, с рубашкой. Я в самом деле почувствовал себя скверно, кровь шла из носа, выпачкал манжет. Вот, решил застирать, рубашка дорогая, к тому же любимая, жалко. А ты что подумала?

— Пожалуйста… — жалобно начала я.

— Та-ак, — протянул он. — Совсем недавно тебя интересовал только один вопрос: люблю ли я тебя. Я тебя люблю. — Он обнял меня и поцеловал. — Есть еще вопросы?

— Павел…

— Я знаю, что ты скажешь. Что ты боишься за меня. Так вот, бояться нечего. Ты поняла? Еще три-четыре дня, и мы отчалим. И вот еще что. Я тебя не обманываю. Так что не ищи в моих поступках криминала. О'кей?

— Я просто…

— Я знаю. Кстати, не настолько я пьян, чтобы от меня совсем уж не было толка, — улыбнулся он. — Как насчет того, чтобы получить удовольствие?

Утром я проснулась поздно. Павел готовил на кухне завтрак, что-то напевая.

— Как дела, милая? Головная боль не донимает?

— Нет, — улыбнулась я.

— Отлично. Я отлучусь ненадолго. Возьму твою тачку. Когда вернусь, поедем за город — немного свежего воздуха нам не повредит. А вечером закатимся в ресторан. Как тебе программа?

— Отлично. Можно узнать, куда ты собрался?

Он засмеялся, покачал головой и сказал:

— Нельзя.

Через полчаса он уехал. Я знала, что делать этого не следует, и все-таки сделала: проверила его вещи. Вчерашней рубашки среди них не было. Он поспешил избавиться от нее, хотя, по его словам, она дорогая и любимая.

Я сидела на полу и пыталась решить, что должна сделать, как поступить. Точнее, как помочь Павлу, уберечь, спасти. Я не знала, что он задумал, но была уверена: это опасно, и теперь боялась и невидимой опасности, и его самого. Потом вспомнила о Нике, подумала и набрала его номер.

— Какое счастье… — дурашливо заныл он. — Ты обо мне вспомнила…

— Я и не забывала, просто не хотела, чтобы он слышал наш разговор.

— Из этого я должен заключить…

— Что я стараюсь, — перебив Ника, закончила я.

— Да? И много ли толку от твоего старания? — проворчал он.

— Мы практически неразлучны, — серьезно ответила я.

— Восхитительно. Поставим вопрос иначе: что от этого буду иметь я?

— Ты ведь хотел убедиться, что парень ничего не приберег на черный день? Я тоже хочу в этом убедиться.

— Значит, ничего определенного ты мне сказать не можешь?

— Он утверждает, что кассету у него забрал ты. Кстати, чего б тебе тогда не сделать копию для себя?

— Умных-то сколько развелось… — развеселился Ник. — Может, хитрит наш мальчик?

— Маловероятно. Если бы у него что-то было за душой, самое время сказать мне об этом.

— Может, он умнее, чем ты думаешь?

— Непохоже, — заверила я, а Ник засмеялся:

— Тогда какого хрена ты тратишь на него время?

— Я же сказала, хочу быть абсолютно уверенной. И потом… Он мне нравится. Могу я себе позволить нормального любовника, который меня не колотит и не грозит отправить на тот свет?