Онлайн книга «Десант стоит насмерть. Операция "Багратион"»
|
— Руки! Руки прочь! Живым останешься! — отчаянно заорал старший лейтенант. Немец лежал неподвижно — Нерода понесся к нему — броситься, отвести руки от ворота, содрать все, включая майку… — …Dein Reich komme. Deine Wille geschehe auf Erde wie im Himmel… [126] Молится, что ли?! Оппонент лежал «на свету», а не в густой тени сосен, и лишь поэтому Юрий разглядел, что в обоих кулаках немца что-то зажато. Уж точно не капсула с ядом… — Брось, козел! Стрелять буду! — взвыл Нерода — до оппонента оставалось шагов пятнадцать. Ничего немец бросать не стал — с трудом приподнялся на локтях и свел-ударил кулаки, словно соединяя крупные непослушные штекера. Донеслось клацанье металла… Упасть и прикрыть голову Нерода успел, тряхнуло, слегка оглушило. Но от опасных осколков сам немец невольно и прикрыл. Рванула пара «34-х» [127] — это двести грамм ВВ. Юрий помотал головой, встал на колени. В ушах звенело, оппонента не было. Вернее, нижняя часть имелась, и в приличном состоянии, вот головы и шеи… Каску, впрочем, можно найти — недалеко отлетела. — Да что ж такое? — простонал командир «Рогоза» и снова помотал башкой — сквозь звон доносились выстрелы. Есть еще шанс… «Рогоз»-2. Огр …Преследовать хорошо вооруженного противника, имея сомнительный пистолет с четырьмя патронами, — занятие на любителя. Младший сержант Земляков поклонником тупого экстрима, типа руфрайдинга [128] и прочих модных глупостей, никогда не был, но у немца имелась фора в сорок метров — никак нельзя упускать. Уйдет в кусты, нырнет в лес, ищи тогда… Тем не менее Женька сильно пожалел, что не прихватил автомат. На бегу по конечностям не попадешь, но оно как-то надежнее… Уже проскочили за хутор — немец юркнул в кусты, но дорогу окружали заросли хиленькие. Фриц пробежал по дороге, сообразил, что его отлично видно на фоне неба, свернул, проломился сквозь кусты по другую сторону грунтовки, вильнул под защиту деревьев… И выскочил на поляну. Все эти не слишком осмысленные маневры помогли Землякову сократить разрыв. Стрелять оппонент не пытался, похоже, и автомата у него не было. — Halt! — закричал приободрившийся переводчик «Рогоза». Немец глянул через плечо, сбросил каску, попытался бежать быстрее. Не, не получалось. Да и стиль у него какой-то тяжелый и кривоногий. Ранен? Устал предельно? Или, гм, зажравшийся штабной работник? Гауптштурмфюрер Клекнет по идее как раз из штабных… Над полем пронеслась длиннющая автоматная очередь — каждый третий патрон трассирующий, — красные светляки неслись над самой землей, рикошетили, уходя в небо. Немец шарахнулся в сторону от жгучих огней, товарищ Земляков метнулся туда же. Судя по партизанскому стилю пальбы — это товарищ Поборец вышел на огневую. По сути, все правильно: отжимает добычу от ближайших зарослей. Еще бы пугнул… Автомат почему-то молчал. Немец оглянулся, заметил, что преследователь приблизился, невнятно крикнул-застонал. «Справлюсь», — решил Женька. Стукнул одинокий выстрел. Из карабина у Михася получалось лучше — пуля прошла рядом с немцем, тот метнулся в сторону. — Halt, mistkerl! [129] — задыхаясь, крикнул Земляков. Немец попробовал оглянуться, споткнулся, скакнул, широко раскидывая длинные ноги, не устоял, крепко брякнулся. Взвыв, пополз на коленях, замер, обреченно выпрямился… — Nicht eiskalt! [130] — приказал Женька, двумя руками сжимая пистолет. Немец стоял на коленях, бессильно опустив длинные руки, и загнанно вздрагивал. Землякову тоже очень хотелось сесть, но победитель обязан быть выше сиюминутных слабостей и вообще держать марку. Несколько секунд «коллеги» хватали ртом воздух, не в силах вымолвить ни слова. — Die Hunde hinter den Kopf! Langsam, [131] — приказал Земляков и сплюнул — слюна повисла на подбородке. — Товарищ, я не понимаю, — вдруг прохрипел пленный. — Я русский. Клянусь, я не эсэс. Меня заставили… …Разочарование. Вот такое жестокое, обидное разочарование. Несешься за гауптштурмфюрером, крутым и важным, знающим так много, что аж… А ловишь какого-то власовца малодушного, бобикообразного… — …я только вел, я не стрелял. Я лесник, я лес хорошо знаю, работал… Да, это правильно, работать надо. Младший сержант Земляков попытался вытереть подбородок о плечо и приказал: — Руки за голову. Медленно! Не ссы, если что знаешь, жить останешься. — Да я всё что угодно… — Пленный всхлипнул. — Только не стреляйте. Вы из СМЕРШа? Вы кто? — Конь в пальто! Руки! — Наш, гадзюка? — удивился запыхавшийся Михась, наставляя на подследственного верный карабин. Женька, уже понимая, что коленопреклоненная гадина не случайно держит правую ладонь у голенища, заорал: — Руку от сапога! — Товарищи, только не убивайте, — заблажил подследственный… — Руки падымай или яйки адстрелю! — пообещал Михась голосом, не оставляющим сомнений, что так и будет. — На, стервец! — Подследственный вскинул руку с небольшим револьвером. Женька и Михась выстрелили одновременно — куда попала пистолетная пуля, Земляков не понял, но выпущенная из карабина пробила сапог задержанного. Подпорченный подследственный рухнул на бок, взревел, ткнул револьверный ствол себе под подбородок — курок уже был взведен — мгновенный выстрел… Женька, наконец, вытер собственный подбородок — не слюни, а какой-то клей «Момент». В молчании посмотрели на недавшуюся добычу. — Вот же мразь какая, — уныло сказал оплошавший младший сержант. — Ну, — сокрушенно согласился Поборец и даже про кобылу не стал добавлять. — А старлей, наверное, своих повязал. — Женька опустился на колени, начал расстегивать карманы покойника… Нерода подошел минуты через три. Женька, раскладывая на своей разостланной куртке патроны и инструменты, извлеченные из карманов «Лесника», глянул на командира и вопросов задавать не стал — понятно, не вышло. |