Онлайн книга «Перекресток времен. Бородатые боги»
Прочитав письмо, Антоненко задумался. – Командир рекомендует нам возвращаться назад. Самим ни во что не вмешиваться. – А как же помощь вождю? – недоуменно спросил Роговой. – Он же на нас надеется! Немного подумав, Антоненко объявил: – Ну что, мужики, пришел и наш черед. Хватит пиво жрать да баб тискать! Если мы сейчас с врагами не справимся, то грош нам цена – порежут нас, как молоденьких поросят, и фамилию не спросят! – Николай Тимофеевич! Да я за своих девчонок любому глотку перережу! – отозвался Аксенов. Чувствовалось, что он уже вошел во вкус хозяина гарема. – Так. Проверить оружие и боеприпасы. Выступаем с уаминка. Вася, оставь свою гармошку здесь. Там она не пригодится. Лишний груз, – скомандовал Антоненко. – Нашим письмо отпишу. Пусть помощь высылают, если хотят с Синчи дружить. Как там говорил Наполеон: главное ввязаться в драку, а там посмотрим! – Мои девчонки со мной, – заранее предупредил Аксенов. – На хрена они в бою нам нужны? – высказал свое недовольство Роговой. – Мне без них нельзя. Иначе мне кирдык, – пояснил Аксенов, поправляя за спиной свой ППД. – Уже сам жалею, что связался. Я так понял, что пока официально не женюсь, они и воевать со мной рядом будут, пока детишек не родят. – Амазонки, что ли? – Выходит, что так. – Прямо как наши. И коня на скаку остановят, и в горящую избу войдут, – резюмировал Николай. – Ладно. Бери своих баб. Раз уж так. Всем переодеться в местную одежду. Пока светиться нам ни к чему! – Да? С нашим-то ростом? – рассмеялся Роговой. – Да нас за версту видно! Сразу поймут, что мы – чужие! – А ты пониже пригибайся и не ржи как конь, а то всех врагов распугаешь! – весело ответил Аксенов. – А одежку я подгоню. Мои девчонки быстро ее перешьют. Да и сами переоденутся как воины. На написание письма, подгонку и переодевание ушло около часа. Один из приставленных к ним молодых воинов принес три плечевых сумки и тыквенные бутыли с водой. Заглянув в свою сумку, Роговой удивленно воскликнул: – Командир! А зачем они туда какие-то листья да чистые тряпки напхали? Нам что, все время их таскать с собой? Николай достал листья и показал их воину: – Валью! Зачем это? – Кока! Ам-ам! Сила! – ответил воин, одновременно показывая, что эти листья надо жевать. При слове «кока» Антоненко сразу вспомнил свое время. – Эти листья, ребятки, – что-то вроде наркотиков или допинга. Они помогают переносить высокогорье и придают сил. А тряпки – перевязочный материал, мало ли что… Так что берите, не пожалеете. А для дезинфекции у нас еще фляга самогонки осталась! Передав новое письмо Синчи Пума, Николай был немного удивлен. Оказалось, что вождь не идет усмирять врагов, а остается на месте. Две сотни воинов поведет его племянник Качи. Еще две сотни должны присоединиться к ним по пути из других крепостей уаминка. Место для трех виракочей сначала определили в середине длинной цепочки воинов, споро бегущих по лесной тропе. Первые полчаса виракочам еще удавалось держать заданный темп, но потом – бобик сдох. Сказалась тяжесть оружия и боеприпасов, а еще больше – непривычка к таким быстрым горным переходам, да и весело проведенные до этого дни имели свои последствия. Оставив с виракочами пятьдесят воинов с приказом сопровождать тех до места сбора, Качи двинулся дальше, при этом ускорил темп передвижения. К вечеру, еле передвигая ноги, Антоненко вместе со своими подчиненными взобрались по высоким ступеням на стены пограничной крепости. – Еханый бабай… – отдышавшись, прохрипел Аксенов. – Летают по этим горам словно горные козлы, не догонишь! Физподготовка у них – дай бог! – Ты сдох, а твоим девчонкам хоть бы хны! – подколол друга Роговой. – Вон какие розовенькие и довольные – хоть сейчас танцевать с ними в круг! – Но-но! Ты на чужой каравай роток не разевай, сначала своих заведи! – вдруг взыграла ревность у Аксенова. – Да, ребятки, если здесь все такие воины, трудновато нам придется! – подытожил Николай. Пока группа Антоненко отдыхала и приводила себя в порядок, в крепость пришли еще две сотни воинов-уаминка. Их возглавлял будущий тесть Семена. Увидев отца, девушка бросилась к нему, что-то весело щебеча, видно, рассказывала, как они с виракочами совершали марш-бросок из Уаман-канча. Наутро в крепость вернулся Качи. Вместе с ним под стенами появились и около четырех сотен воинов-уанка, соседей подвергшихся нападению дикарей из джунглей. Они рвались в бой, так как враг убил и увел с собой их родственников. Соседи практически не отличались от уаминка: такая же светлая кожа, только волосы немного темнее, и у большинства глаза не синие, а зеленые или карие. «Как русские и украинцы в мое время», – сравнил Николай. Вместе с гарнизоном крепости собрались восемь сотен воинов, что для этих мест было внушительной силой. Как удалось узнать из всего, что им рассказали и что смог понять Роговой с помощью невест Аксенова, Сисы и Кукури: периодически, раз в несколько лет, из джунглей в их горы приходили дикие воинственные племена амазонских индейцев-людоедов. Враги называли себя гуаро. Они нападали на местных, убивали мужчин, стариков и маленьких детей, а молодых женщин и подростков уводили с собой. Целью нападения была не территория, а именно люди. То есть еда. Убитых гуаро поедали на месте. Женщин и девочек превращали в наложниц, а когда те рожали детей и они немного подрастали, ребенка убивали и ели. Матерей оставляли до следующих родов и так далее, пока они не смогут больше рожать, после чего их съедали. То же самое происходило и с мальчиками-подростками. Когда парень вырастал, его использовали в пищу. Несмотря на вечнозеленые, богатые плодами джунгли Амазонии, ее земля малопригодна для земледелия. Поэтому народы, живущие только за счет собирательства и охоты, в случае наступления голодных времен устремляли свой взор в Анды, где всегда находили себе двуногую пищу. Услыхав такое, попаданцы содрогнулись. Эх, говорила мама: не ходите, дети, в Африку… то есть в Амазонию, гулять! Сожрут же вас и фамилию не спросят! – Что делать будем, командир? Жареным попахивает! – заволновался Аксенов. Ему стало как-то не по себе. Правда, парень больше переживал не за себя, а за своих невест, так и не успевших войти во вкус семейной жизни. – Не боись, Котовский! Прорвемся! – А при чем тут Григорий Иванович, герой Гражданской войны? – не понял сибиряк. – Это так, к слову. Поговорка такая в моем времени была. Не обижайся, – успокоил молодожена Антоненко. – Смотри на это дело с оптимизмом и трезвым расчетом. Нас здесь больше, чем дикарей, напавших на соседей. Это раз. Наши уаминка и их родичи, в отличие от дикарей, знают в этой местности каждый куст. Это два. Разведка уже узнала, где гуаро устроили свое временное стойбище. Это три. Завтра с утречка начнем охват. Мы с вами, вместе с четырьмя сотнями воинов, пойдем в лоб. Остальные пойдут справа и слева от нас. Как на охоте, в загон, прижмем «духов» к реке и там всех покрошим в мелкий винегрет. Ферштейн? Лучше спать до своих девок иди – соскучились, поди. Вон Васек уже второй сон смотрит да баб во сне обнимает, тебе завидует. |