Онлайн книга «Перекресток времен. Бородатые боги»
– Я где-то читал, что в древности люди умели прекрасно бальзамировать трупы, вынимая их внутренности и пропитывая специальным составом… – снова показал свои знания Нечипоренко. – Алексей, и когда ты успел так начитаться? – шутливо спросил Антоненко. – На службе ведь времени свободного не было! – А что охраннику делать, когда хозяин в безопасности и своими делами занят? Только и остается все подряд читать! – в ответ рассмеялся Нечипоренко. – Я, пока на гражданке охранником поработал, больше прочитал, чем за всю службу в армии! – Ну, ладно, ладно… Хватит на армию-то напраслину возводить… – примирился Николай. – А ведь молодой человек прав! – воскликнул Левковский. – Эти тела действительно забальзамированы и прекрасно сохранились! И находятся здесь, судя по внешним атрибутам, я думаю не меньше нескольких тысяч лет, а может быть, и больше! – А этот – на вас, Николай Тимофеевич, очень похож, – как-то буднично, по сравнению с профессором, проговорил Бондарев. – Уж не ваш ли предок? – Да ладно вам! – отшутился Антоненко. – Все мы здесь их наследники… – Командир! А примерьте-ка вот эти доспехи, – подал голос Нечипоренко, отодвигая большой круглый выпуклый бронзовый щит, стоящий рядом с саркофагом. За ним обнаружился невысокий каменный манекен, облаченный в рельефную, покрытую золотом кирасу с защитными сегментными наплечниками и нарукавниками. На голову манекена был надет закрытый металлический шлем, очень похожий на коринфский, как у древних греков, но с подвижными нащечниками. На шлеме имелся небольшой гребень с двумя крылышками по бокам, а сзади располагался тыльник, прикрывавший шею. В ногах манекена стояли поножи. – По-моему, ваш размерчик. Мы для них мелковаты. Да тут еще и меч-кладенец имеется! Николай Антоненко, заинтригованный и не меньше других раздираемый любопытством, посмотрев на уаминка и получив от них кивок в знак согласия, взял в руки доспехи. Доспехи и шлем были изготовлены из неизвестного легкого серебристого металла, похожего на титановый сплав. Смахнув пыль веков, Николай с помощью Нечипоренко попробовал их примерить. – Точно! – подтвердил Уваров, сравнивая друга с «верным воином» Виракочи, изображенным на фреске над саркофагом. – Коля! Ты прям как местный бог, что на этой картинке! Это замечание не осталось бесследным. Иллайюк, а за ним и Синчи Пума, также сравнили Николая с древней картиной пришествия белых богов на фресках. – Ас. Да будет так! – воскликнул Синчи Пума и встал на колено перед Антоненко. За ним последовали Иллайюк и два молодых уаминка. – Ника Тима! Я знал, что ты сын нашего бога, верного спутника Виракочи! Что ты один из нас, из уаминка! Ты это подтвердил раньше и сейчас. Прими нас под свое покровительство. Мы будем преданы тебе и твоим спутникам! – торжественно произнес вождь, и все уаминка застыли в ожидании ответа. «Не было печали, так черти накачали! На хрена козе баян! Прощай, хуторок да вишневый садок! Здравствуй, … новый год! – расстроился про себя Антоненко, но вида не подал. Понимая всю серьезность момента, он выждал паузу. В душе происходила борьба чувств. – Что это? Провокация или искренность с их стороны?! Какой я, на хрен, бог! Мне бы с Тани прожить по-человечески остаток лет в тишине да покое… А с другой стороны, если откажусь, что тогда будет с нашими? Не повернут ли аборигены свои копья и дубинки против нас, после чего украсят свои вигвамы нашими светлыми скальпами? Думай, Коля, думай! Времени нет!» Вдруг, как змей-искуситель, из-за спины прошептал Уваров: – Коля! Быстро соглашайся! Ты теперь, как уаминка, сможешь спокойно жениться на Тани и унаследовать все племя уанка! Это твой звездный шанс! Давай, старик, не дрейфь! Игра стоит свеч! Мы с тобой! Отсутствие немедленной ответной реакции и внешнее спокойствие Антоненко произвело соответствующее впечатление на всех присутствующих. Если Уваров и Нечипоренко точно знали, что Николай не бог, то у других попаданцев от внезапного открытия схожести их товарища с одним из обитателей саркофагов и изображением на фреске начали возникать смутные чувства, не говоря уже об уаминка. Наконец приняв решение, Николай спокойно произнес: – Алексей, помоги снять божьи доспехи, а то что-то тесновато мне в них. Дышать мешают. Пока присутствующие недоуменно смотрели на Антоненко и друг на друга, Нечипоренко помог командиру избавиться от кирасы со шлемом и торжественно водрузил их на прежнее место. – Да, я потомок Христа и Виракочи! Все мы здесь их потомки, дети богов! Это не только великая честь, но и огромная ответственность перед всем миром! И от этой участи нам никуда не деться! – продолжил Николай. – Спасибо за доверие. Выбирать нам не из чего. Волей или неволей мы должны быть вместе. Клянусь, что сделаю все, что в моих силах, не посрамлю земли нашей второй родины. Погибну, но сдержу обещание. Вы все теперь мои братья… Алексей! – Я понял, командир, – отозвался Нечипоренко. – Вот чаша серебряная, подходящая… Я ее водой из фляги сполосну… – Вы прямо как князь Святослав в Доростоле… – невольно вырвалось у Невзорова. – По обычаю наших предков, – продолжил Антоненко, – хочу скрепить эту клятву и наше братство своей кровью… С этими словами Николай вынул нож и резким движением надрезал ладонь левой руки. В подставленную чашу упали капли крови. В зале воцарилась тишина. Каждый обдумывал услышанное и увиденное. – Душа всякого тела есть кровь его, – первым нарушил молчание Невзоров. – Почту за честь, если вы примете меня в свои ряды. Я тоже… клянусь! Никто из попаданцев не ожидал такого от всегда спокойного и уравновешенного учителя, бывшего белогвардейского капитана. Вслед за Антоненко Невзоров достал нож и также сделав надрез на ладони, обагрил кровью подставленную чашу. – Христос пролил свою кровь во спасение человечества. Прежде чем претерпеть муки на кресте, Сын Божий сам неявно указал на искупительное значение крови, когда во время Тайной вечери угощал ею, преображенной в вино, своих учеников. – Профессор Левковский неожиданно подошел к Антоненко. – Позвольте ваш нож, молодой человек. Я хоть и старик, но тоже… клянусь! Вслед за ним клятву верности и братства дали Уваров, Нечипоренко, Климович, Бажин и Бондарев. Только Новицкий немного задержался, что-то обдумывая и пропуская остальных. – Как сказал Вергилий: выбирая богов – выбираешь судьбу, – усмехнулся ротмистр. – Если бы нас сейчас видел отец Михаил… Язычество в чистом виде! Но все же он вынул свой бебут и, сделав надрез возле мизинца, капнул кровь в чашу. – Синчи Пума! Это наша клятва верности и братства! – Антоненко протянул вождю чашу. – Принимаете ли вы ее?! Вождь низко поклонился и торжественно принял чашу двумя руками. – В нашем народе пролитая воином кровь – это священный дар богам! Клятва кровью – священная клятва! – пояснил стоявший рядом Иллайюк, принимая чашу из рук друга. |