Онлайн книга «Перекресток времен. Новые россы»
Подойдя к кровати, где лежал Климович, Олег тихо позвал: – Алексей Аркадьевич, вы меня слышите? Как вы себя чувствуете? – Да. Я не сплю. Ощущения не из приятных. К старым моим ранам добавились новые. Глаза болят, словно песка в них насыпали. Присаживайтесь, уважаемый Олег Васильевич. Уваров осторожно опустился на кровать Климовича: – Вы что-то хотели мне сказать? – И не только сказать, но и спросить. Где мы? Что с людьми? Как обстановка? – Обманывать вас я не имею права. Поэтому скажу. Со слов профессора Левковского, мы в Южной Америке, в Андах, в Центральных Кордильерах, где-то между бассейнами рек Мараньон и Уальяга. Это около десяти градусов южной широты. Но это пока ничем не подтверждено, только предположения. Мы спустились с ледника. Сейчас находимся на берегу ледникового озера. На нем нашли вход в глубь гряды. Это явно искусственное сооружение, вход выложен большими плитами. После завтрака отправляю две разведгруппы. Одна будет исследовать вход, а вторая пойдет по гряде сверху. Так что есть перспектива спуститься ниже. – Как люди, настроение? – За время спуска мы потеряли еще шесть человек, в том числе и вашего ординарца. Он погиб при взрыве, когда вы были повторно ранены. А настроение у всех одно – выжить. Правда, были попытки паникерства и конфликт на политической почве, но вопрос решен. Сейчас все отдыхают. Я приказал на один день всем отдых дать. А завтра посмотрим. – И правильно сделали! Люди не железные, им набраться сил необходимо и успокоиться. Командиры вам подчиняются? Только прошу говорить откровенно. – Честно сказать, с неохотой. Особенно ваш начальник штаба. – Я понял вас. Прошу обеспечить главное – сохранность жизни вверенных нам с вами людей. – Немного промолчав, Климович дополнил: – Я вам верю, Олег Васильевич, а все остальное – это преходящее. Позовите ко мне капитана Бондарева. В это время в палатку влетел Синица: – Товарищ подполковник, ваше приказание выполнено, все здесь. Что делать? – Хорошо, Назар. Позови капитана Бондарева. В ответ на слова Уварова в палатку вошел сам Бондарев. Увидев, что его командир полка разговаривает, он обрадовался: – Алексей Аркадьевич! Как вы? – Все нормально, Игорь Саввич. Я вас попрошу… – О чем, товарищ подполковник? – Наше знамя с нами? – Так точно! Пока есть знамя, полк существует! – Если полк сушествует, то я, как командир полка, приказываю вам, всем остальным командирам и красноармейцам беспрекословно выполнять приказы и указания подполковника Уварова. Это единственное, что я вам приказываю. И настоятельно прошу о неукоснительном исполнении приказа. Далее. Необходимо вывесить знамя полка над лагерем. При движении знамя должно быть в голове колонны, чтобы все его видели. Люди должны знать и верить, что они часть того великого общества, что осталось там, в нашем мире. Без веры нельзя жить! – А как же белые? – недоуменно поинтересовался Бондарев. – Белые? Они такие же, как и мы с вами, русские люди. Я думаю, что они все поймут. Надо будет переговорить с их офицерами и все разъяснить, – прохрипел Климович. Затем, прокашлявшись, продолжил: – Сейчас главное – объединение, а не раздор! Родина у нас одна на все времена – это Россия! И делить ее нам ни к чему! – Спросите у капитана Невзорова, есть ли у них флаг. Если есть, поставьте с флагом полка. А если нет, то надо будет сделать и поставить их рядом, – предложил Уваров. – Знаете, какой он? – Спрошу у Невзорова. Я понял вас, – проговорил Бондарев. – Разрешите идти? – Подождите возле палатки. Пожалуйста, – попросил его Олег. Дождавшись, когда Бондарев выйдет, Уваров обратился к Климовичу: – Я, конечно, понимаю, что дух у людей поднять необходимо, но считаю преждевременным поднятие флага. Пока мы не выйдем отсюда и окончательно не определимся… – Почему вы так считаете? – Боюсь, как бы это не принесло обратный эффект. Могут найтись и такие, что во всех наших бедах обвинят нас с вами, и тогда случится непоправимое. Прольется кровь. – Хорошо. Решайте этот вопрос самостоятельно. Прошу вас держать меня в курсе происходящего. А сейчас прошу меня извинить. Что-то голова закружилась. Ослаб я сильно. Пожелав Климовичу скорейшего выздоровления, Уваров вышел наружу. Возле палатки стояли Бондарев, Бажин, Григоров и Дрынько. Последний явно нервничал и не находил себе места. Возле него замер красноармеец с немецким автоматом. Увидев выходящего Уварова, Дрынько внезапно бросился к нему и, упав на колени, обхватил руками ногу Олега. Чуть ли не рыдая, он начал громко причитать: – Товарищ-господин-начальник-командир, простите меня и помилуйте бога ради! Не убивайте меня! Не хотел я, не хотел! Бес окаянный попутал! Бес попутал! Не ожидавший такого напора, Олег растерялся. Он многое повидал в своей жизни, но в такую ситуацию попал впервые. Отстраняясь от Дрынько, Уваров попытался его поднять: – Вы что?! Немедленно встаньте и прекратите это цирк! – Не встану! Не встану! Пощадите меня! Не расстреливайте, прошу вас! Опомнившиеся от таких неординарных действий, к Дрынько сзади подскочили Бажин, охранявший Дрынько красноармеец и ординарец Синица. Они расцепили его руки и оттащили в сторону. Затем, поставив на ноги, зажали со всех сторон так, что тот не смог и пошевелиться. Дрынько не оказывал никакого сопротивления, только всхлипывал. По его щекам потекли слезы. – Стыдно вам! Взрослый человек, а ведете себя как сопливый нашкодивший мальчишка! – урезонивал его Уваров. Повернувшись к Бондареву и Григорову, он произнес: – Товарищи, вы можете пояснить мне, что происходит? Я так понимаю, что в полуторке оказалось совсем не то, что мы думали?! – Так точно! – одновременно ответили те. Григоров хотел было рассказать, но сдержался, дав возможность все пояснить старшему по званию Бондареву. – Мародером оказался наш партийный работник, – с презрением пояснил капитан, сплюнув в сторону Дрынько. – Самым настоящим мародером! Сволочь паскудная! Люди воюют, кровь свою за Родину проливают! Его самого от смерти спасают! А он их в это время обдирает! Расстрелять его надо перед строем, и немедленно! По закону военного времени! Чтобы другим неповадно было! – Расстрелять всегда успеем. Это дело нехитрое. А вот разобраться надо, и без самосуда, – остудил его Уваров. – Поясните, Игорь Саввич, и, пожалуйста, поподробнее. Справившись с нахлынувшим на него волнением, Бондарев рассказал: – Вчера по вашему приказу я, Ярцев и лейтенант Григоров пошли с бойцами за бумагой к этому гаду, простите, завхозу. Он наотрез отказался кузов машины открывать, даже сопротивление оказал. Одному бойцу чуть полпальца не откусил… Я сначала подумал, что он свои партийные документы так рьяно защищает, а когда брезент сняли и борт открыли, вот оттуда и посыпалось… Думал, на месте эту суку сразу же пристрелю… Еле сдержался. |