Книга Черная вдова Клико, страница 32 – Ольга Ветрова

– Фройлян, буль-буль? – рядом со мной остановился худой и длинный немец средних лет.

Про таких говорят: лощеный – аккуратная бородка, очки в золотой оправе, одет со вкусом.

– Буль-буль? – не поняла я.

Он предлагает мне поплавать? Конечно, вечер обещает быть теплым, но не настолько же.

– Буль-буль! – засмеялся он.

Остановил проходившего мимо официанта и взял два бокала – для себя и для меня. Буль-буль – это пить, с облегчением поняла я.

– I am glad to meet you. Рада познакомиться, – улыбнулась я и пригубила шампанское.

Выяснилось, что немец говорит и по-английски. И на меня посыпались комплименты. Я и хороша, как роза, а вернее, как Анна Каренина, но судьба у меня будет, конечно, более счастливая. Ведь из-за русских красавиц столько иностранцев теряли головы. Он, кажется, тоже готов потерять…

Но тут к нам приблизилась худая, высокая немка средних лет. Которая оказалась не просто фрау, а его фрау. Супруга то есть, которая разделяет восторги мужа относительно русской культуры, но вот русские женщины…

– Ах, они не отличаются приличным поведением. Я слышала, они обманом получают туристические визы, чтобы работать в публичных домах, – сделала немка большие глаза. – К счастью, в Веймаре русских путан практически нет.

– Зато рядом с Веймаром был Бухенвальд, – не сдержалась я.

Прежде чем катить бочки на русских женщин, разберитесь, не служил ли ваш дедушка в гестапо.

– Ах, я не хотела обобщать, – дамочка, кажется, поняла мою обиду за державу. – Но и сам Толстой осудил моральный облик Анны Карениной. Показал, что путь сладострастия ведет к гибели.

Понятно, это камешек в огород супруга, который так и норовит сбежать от законной жены и буль-буль с кем-нибудь из русских красавиц.

– Вообще-то, недавно ученые из Японии выяснили, что прототипом Анны Карениной можно считать в какой-то мере и родную сестру Льва Николаевича, – услышала я знакомый голос. Татьяна Злотникова тоже была приглашена на этот праздник. – Лично я думаю, что Толстой не обличал, а сочувствовал. Его сестра оставила мужа, уехала за границу, где родила внебрачную дочь. Нет, эта женщина не бросилась под поезд, когда любовник охладел к ней. Но она закончила свои дни в монастыре.

– Надо же, мне казалось, что каждая секунда жизни Толстого уже рассмотрена под микроскопом. И вдруг новые сведения, – удивилась я.

– Это потому, что раньше особым спросом пользовалась его «дубина народного гнева», а не личная жизнь, – улыбнулась мне Татьяна.

Как же приятно, когда к научным знаниям прилагаются открытость и чувство юмора. Это вам не «вещь в себе» Владимир Владимирович, который делится сведениями сквозь зубы, если вы не член ученого совета, разумеется.

Мы с Таней отошли в сторонку, чтобы поговорить.

– Я так рада вас видеть, – озвучила она мои мысли. – Хоть что-то живое в этом царстве важных мужчин и гламурных дам.

– Да, мне это тоже в какой-то момент напомнило каюты первого класса на «Титанике», – усмехнулась я. – Из ледяных взглядов некоторых особ можно айсберг слепить. Князь и княгиня Волконские, конечно же, здесь.

– Софья Владимировна уже заявила, что они тут главные гости.

– Вам до сих пор тяжело на них смотреть? – поняла я.

Лично я бы давно устроила стрельбу глазами. На поражение.

– Я стараюсь не думать об этом. Ведь чтобы их не видеть, мне придется уволиться. Но исследования судеб рода Толстых – вся моя жизнь. И самое обидное даже не то, что Волконский предпочел ее. Когда предпочел, я поняла, что он не так уж глубок, каким хочет казаться. С одной стороны, старое воспитание, дворянские корни. С другой – седина в бороду, а бес в ребро. Он, как и большинство мужчин, выбрал красивый фантик. Он зауряден, а я любила особенного. Я придумала его себе. Это уже прошло. Но самое обидное – это выражение превосходства, которое не сходит с лица Сони. Она и раньше себе очень нравилась, а теперь – сплошное упоение.

– Пока вы делаете открытия, ей остается делать вид, – изрекла я. – Давайте выпьем за конфетки, а не за фантики. Конфетки – это барышни вроде нас. Для тех, кто понимает толк в сладостях.

Одним словом, мы с Таней подняли друг другу настроение и разошлись в разные концы палубы. Я старалась скромно пристроиться где-нибудь в углу, чтобы не посадить пятно на свой белый пиджак и не ляпнуть немцам снова про Бухенвальд. Так ведь можно дипломатический конфликт спровоцировать.

– Такая красивая девушка и в одиночестве! – пробасил незнакомый мне толстячок. – Хотите я буду вашей парой?

Пара была на голову ниже и в три раза шире.

– Спасибо, я здесь не одна.

– И где же ваш спутник? Обхаживает другую? Знаете, как проверить его на верность? Посмотрите, как он пишет семерку: с горизонтальной черточкой посредине или без черточки.

– И в чем же разница? – удивилась я.

– Сообщу вам по секрету, что, когда Моисей стал читать своему народу десять заповедей и дошел до седьмой «не прелюбодействуй», мужчины, склонные к походам налево, хором закричали: «Зачеркни, зачеркни!»

– Это известно из достоверных источников? – улыбнулась я.

– Практически свидетельские показания!

От специалиста по древним письменам меня отвлекла Софья Волконская. Налетела вихрем. Глаза сияют, бриллианты в ушах подпрыгивают.

– Какой прием! Думаю, сегодня это самое крутое место в городе, – затараторила она. – Кстати, симпатичное у вас колье. Хотя, конечно, рубины не всем идут. Поэтому я предпочитаю бриллианты. Это беспроигрышный вариант.

И она унеслась сиять дальше. Мы с толстячком переглянулись.

– Почему-то вспомнился анекдот, – почесал он затылок. – Рассказать?

– Рассказывайте, – согласилась я.

– Рассказываю:

«– Ты на маскараде кем будешь?

– Чудовищем.

– Маску купил?

– Нет пока, а ты кем будешь?

– Красавицей!

– Маску купила?..».

Надо же, некоторые мужчины все-таки чувствуют фальшь под яркой оберткой. Только, к сожалению, это не те мужчины, от которых женщины теряют голову. Пойду-ка найду такого.

В поисках Юры я пересекла палубу. Между тем музыка стала громче. Инструментальный оркестр сменил цыганский хор. Дипломаты разошлись и даже ослабили узлы галстуков. Серьезные беседы разбавили тостами и смехом. Вечер удался.

И тут я увидела ее. Бледную женщину, одетую в черное. Она появилась передо мною, словно тень. Подошла, увлекла куда-то, забормотала, глядя прямо в глаза, гипнотизируя взглядом:

– Отдай рубины. Проклятие на тебе. Поэтому ты замуж никак не выходишь. Столько лет встречаетесь, а свадьбы все нет. И не будет. Пока не отдашь рубины, не снимешь проклятие!